День шестой 29.08.2016
Утро было сумрачным. И без того глубокое ущелье, казалось, стало ещё глубже под гнётом облаков, низко висевших над долиной Прямого Казыра. Всё вокруг, кусты, трава были тяжёлыми, осунувшимися от капель дождя, висевших на них. Ручей тоже немного вспучился, спрямляя русло, казалось ещё чуть-чуть, и вода будет угрожать палатке. Над хребтом Вала, который стеной закрывал нам обзор с юга, ветер проносил рваные клочья облаков, которые, то поднимались, обнажая почерневшую от непогоды тайгу, то снова опускались, пугая нас продолжением непогоды. Но в узор сомкнувшихся над нами крон всё чаще в облаках видны просветы, предвестники, как мы надеемся, хорошей погоды.
Начинать путь в таких условиях ничуть не лучше, чем попасть в дождь в густой тайге. Ты только что вышел из тёплой, сухой палатки. На тебе высохшая после вчерашнего дождя одежда и обувь, а вокруг ощетинились и тянутся к тебе мокрые, крючковатые ветви кустов. Обойти их невозможно. Приходится идти напролом и, раздвигая густую поросль, пробираться сквозь неё, осыпая себя градом колючих капель. Особенно нелегко приходится тому, кто отважится идти первым. Он собирает на себя практически всю воду с кустов и если он не подготовился как следует и не надел непромокаемые вещи, то через считанные минуты может забыть о сухой одежде. Но достанется и тем, кто идёт следом. Тайга всех умоет и причешет, кто решил пройти по этим глухим местам после грозы.
Ко времени нашего выхода облака, поднялись ещё выше, и это вселило в нас надежду на хорошую погоду. О том, чтобы спускаться к Прямому Казыру не могло быть и речи, крутые склоны и выходы скал среди густой поросли не давали на это ни малейшего шанса. И поэтому в 9:15 мы вернулись на то место, где вчера спустились к ручью. Поднялись на противоположный склон, не без помощи рук настолько крут он был, и вскоре увидели пару затёсок. Значит, всё-таки верное направление держим. Просто тропа от древности пришла в полную негодность. Некое подобие её, которое мы заметили у затесей, вскоре снова исчезло, чему мы не придали значения, потому что уже привыкли к такому повороту событий. Шли так, как считали нужным, обходя бурелом, колодник и многочисленные завалы. Пройдя совсем немного, мы снова упёрлись в крутой склон очередного притока Казыра. Ещё одно ущелье с ручьём, который бежал глубоко внизу.
Этот приток мы ждали. Во-первых потому что на карте хорошо видно два притока рядом, а во вторых Наталья Притвиц хорошо описала это место в «Саянском дневнике»:
Николай Петрович проверяет завьючку оленей. Он встревожен, говорит: «Плохой дорога, совсем плохой». Это мы дошли до первого притока Прямого Казыра, обозначенного на карте. Спуск очень крутой, олени сползают почти сидя на задних ногах, за ними на склоне остается борозда, вскопанная копытами. В узком глубоком распадке шумит небольшой ручей — удивительно маленький по сравнению с выкопанным им углублением. Подъем так крут, что временами приходится прибегать к помощи рук, хвататься за корни, стволы деревьев, кустарник. Олени ведут себя молодцами и карабкаются не хуже людей. А ведь на них 30–35 кг груза!
Не успели мы отдышаться и обсохнуть после первого распадка, как начали спускаться во второй. Его противоположная сторона высится отвесным утесом. Только в одном месте скалы уступают место голому песчаному склону с мелкими камнями. О крутизне склонов у нас постоянно возникают дискуссии, главный оппортунист в которых — Мика. Здесь же было единогласно признано, что склон, если не шестьдесят градусов, как сказал Алик, то, во всяком случае, не меньше сорока пяти. И карабкаться по нему пришлось около пятидесяти метров.
Склон настолько крут, что мы решили сделать разведку, чтобы найти место для безопасного спуска вниз. И разведка принесла плоды, мы нашли отличную тропу, которая по диагонали спускалась вниз. Тропа настолько хорошая, что даже не верится, что она может исчезнуть через какие-то 100-150 метров, если мы пройдём чуть назад. Проверять мы не стали, а поспешили вниз. Когда, на спуске мы увидели противоположный склон распадка, то с радостью отметили тропу и на той стороне. Склон был почти голым, местами песчаным и тропа, хорошо различимой полосой, поднималась на самый верх. Наверху практически не было видно леса, лишь несколько стволов торчали из-за перегиба. Я подумал, что это просто узкий отрог, за которым русло следующего ручья или небольшой распадок, но когда мы поднялись наверх, то пред нами предстала удручающая картина. Это был не узкий отрог, а мёртвый лес, гарь. Одинокие горелые деревья торчали вдалеке друг от друга, а между ними повсюду лежали упавшие стволы с торчащими вверх сучками. Всё это обильно поросло травой и небольшими кустами. Лишь вдалеке было видно подрост, который успел вырасти на месте сгоревшего леса. Но надо полагать, что среди молодой поросли всё ещё лежат упавшие, когда то великаны. И лежать они будут ещё долго. Кора, верхний защитный слой, сгорел и больше негде задерживаться влаге, которая способствует гниению и пройдёт немало лет, прежде чем на гладком стволе задержится хоть толика какой-нибудь благоприятной почвы для развития лишайника или мха, который, укрыв ствол полностью, завершит процесс разложения.
Про тропу речи и не было, хотя, что то похожее на стёжку пошло прямо через гарь. Мы попытались было следовать за ней, но очень скоро упавшая трава и бурелом превратили её в приятное воспоминание.
Попытались идти дальше, но дорогу перегородил ствол большого кедра с торчащими во все стороны сучьями, пытаешься его обойти и попадаешь в новый завал, похожий на баррикаду революционеров, брать штурмом которую совсем не хочется. А впереди насколько хватает глаз такая же удручающая картина. Решаем вернуться назад, к тому месту, куда вывела нас тропа и хорошенько осмотреться. Вот, кажется, тропа пошла наверх, прямо по краю склона, или вниз, к реке? Непонятно. Оставляем рюкзаки и поднимаемся наверх в надежде обойти гарь по верху. Но вот уже среди деревьев засверкали вершины отрога и, стало понятно, что обойти горелый лес невозможно. До самой макушки простирается его серая полоса и нигде не встретили мы обозначенной дороги. Придётся собрать волю в кулак и идти напрямик, по возможности обходя особо трудные места. Возвращаемся к рюкзакам, ещё осматриваем местность вниз к реке и, не обнаружив, и там удобного пути, углубляемся в горельник. Идти стараемся там, где ещё сохранился древостой. Ясно, что в таких местах бурелом минимален и, наоборот, избегаем открытых участков, которые, напротив, сплошь завалены обугленными стволами, также обходим места с молодой порослью. На таких местах к бурелому добавляется ещё и «мордохлёст», через который придётся в прямом смысле продираться, не забывая при этом смотреть под ноги. Идти здесь вдвойне тяжелее. Скоро руки и, наверное, лицо у меня чёрные от копоти, потому что приходится постоянно хвататься за торчащие сучки и тонкие стволы упавших деревьев. К бурелому добавилась ещё и мошкара, которая, согретая выглянувшим солнцем набросилась на нечастых здесь жертв. Если есть возможность, проходим какое то расстояние прямо по стволам, не спускаясь на захламлённую почву. Иногда приходится проползать под ними, и тогда ты непременно будешь задержан каким-нибудь невзрачным на вид, некрасиво изогнутым сучком, который, ухватившись за любую лямку рюкзака, будет цепко держать заложника, не пропуская его вперёд.
Мы успели спуститься в небольшой распадок без ручья и подняться наверх, прежде чем вырвались из цепких объятий поваленных деревьев. Гарник растянулся на два склона, и мы потеряли очень много сил и времени, прежде чем вышли на очередной приток, на высоких склонах которого стоял уже живой лес. И хоть тропы здесь также не было, а вокруг нас обступила густая тайга, но это было лучше пройденного только что безумия. Когда тропа исчезла, густая, непролазная тайга казалась сплошным кошмаром, но когда мы попали в гарь, то та же самая тайга стала желанным приютом. О тропе уже не мечтали, а хотелось просто выскочить из опостылевшего, грязного от сажи мёртвого леса.
Прямой Казыр после того как прошли гарь На склонах видно мёртвый лес, который тянется до самого верха.
Каньон очередного ручья был похож на предыдущие. Те же крутые склоны и та же узкая щель, пробитая в граните говорливым потоком. Спустились вниз как пришлось и решили выходить к Прямому Казыру. От него нас отделяло метров сто, не больше. Если повезёт, то на берегу мы найдём тропу. Наверху её точно нет, мы прошли склон практически полностью. Но на берегу тропы не оказалось. Река стала уже. Как было приятно, после пройденного, отдохнуть на берегу, умыться чистой водой, смыть с себя всю сажу, осевшую на лицах и напиться чистой, студёной воды. Пропал и гнус, изгнанный лёгким ветерком, прохладным потоком, летевшим над рекой.
После отдыха решаем идти по прямо по берегу, под высокими прижимами. Уровень воды, оголил камни и идти по ним легко и приятно. Быстро идем, следуя всем поворотам реки и к 13: 00 выходим к невысокому утёсу наверху которого отличная поляна с синим покрывалом голубики. То что надо для обеденного отдыха. После обеда ещё полчаса просто лежим на поляне, нежимся под солнцем, и нет желания вставать. Ноги гудят, ссадины на руке после неудачного падения ноют. Закрадывается предательская мысль об отдыхе. В конце концов ты в отпуске или на каторге? Ты же должен отдыхать, любоваться природой, слушать шум реки. А вместо этого ты убиваешь полдня на пару километров пройденного пути в глухой тайге. Подвергаешь опасности свою жизнь и здоровье.
Прямой Казыр в месте где мы обедали
Голубика
Вова на обеде
Но прочь слабовольные мысли. В 14:30, собравшись с силами, мы возвращаемся на «прибрежную тропу» и быстро пробираемся к Багаю, который стал для нас притчей во языцех и на который мы возлагали столько надежд. Он уже совсем близко. Через полчаса мы прошли последний приток, который отделял нас от него. Долина Багая давно уже мелькнула большим просветом между кедров. И чем ближе мы подходили, тем больше она открывалась, поворачиваясь к нам. И вот ещё через полчаса крутые склоны левого берега Казыра, вдоль которых мы шли, отошли далеко, освобождая место для поймы Багая, а его широкая долина с пологими склонами повернулась к нам анфас. Мы не надеялись встретить тропу на берегу, потому что, судя по карте, она шла высоко над рекой, по склону. Мы думали встретить ее, когда Багайский хребет вплотную подойдёт к Казыру. Тогда ей некуда будет деться, и мы подсечём её.
Долина Багая
Долина Багая
Узкий хребет
Долина Прямого Казыра
Так и произошло. Обходя очередной прижим, мы наткнулись на довольно приличную тропу. Пошли по ней и она постепенно становилась увереннее и лучше. Наконец то! Как приятно идти по хорошей тропе, следуя всем её поворотам и капризам. С лёгкостью мы преодолеваем незначительные препятствия в виде одинокого бревна или крутого прижима и вспоминаем как страшный сон бестропье и чёрную тайгу. Разве возможно ходить здесь без тропы? Однажды на берегу встретили стоянку, но настолько старую, что стало ясно, что людей здесь не было очень давно. А мы всё ожидали увидеть какие-нибудь свежие признаки пребывания человека. Видимо каждый ходит здесь своим путём.
На следующем за Багаем притоке, тропа стала уходить наверх и до самого вечера мы шли параллельно Казыру, но далеко от него, пересекая его многочисленные притоки. Но русла их были не в пример тем, которые стекали с отрогов Узкого хребта, подпирающего стрелку двух Казыров. Их неглубокие, пологие склоны хлопот не доставляли. Ближе к 18:00 тропы стали делиться и расходится. Причём их было так много, что стало интересно их происхождение. Предположили, что это животные натоптали многочисленные пути, а найденный после этого источник со стойким запахом тухлых яиц (предположительно солонец), весь истоптанный крупными рогатыми, только подтвердил предположение.
Ближе к вечеру мы решили пойти по тропе ведущей вниз к Казыру, так как ни одного притока больше не встречалось, и воды у нас не было. В 18:30 вышли к Казыру, где и встали на ночёвку. Прямо по берегу, казалось, тоже идёт слабая тропа.
Прямой Казыр.
Прямой Казыр спокойно нёс здесь свои воды, а на другой стороне уходила вглубь хребта Вала долина правобережного притока, густо заросшая непролазной тайгой. Бывал ли кто-нибудь в тех местах? Видел ли кто-нибудь крутые, глубокие цирки, которыми обрывается хребет в этом месте к Прямому Казыру, кроме случайного зверя? Об этом я размышлял, вглядываясь в округлые отроги, стиснувшие безымянный приток, сидя у вечернего огня на берегу.
День седьмой 30.08.2016
Утром мелкий дождь засеменил по тенту палатки, и стало неуютно от мысли о непогоде. Весь вчерашний день тучи гуляли по небу, но дождя так и не было. Повезло. Сегодня нависла угроза, но время ещё рано, может встающее солнце разгонит тяжёлые облака.
Встали как обычно, но мне захотелось, наконец, воспользоваться мукой и испечь на завтрак оладьи. Что я и сделал. Теста с непривычки получилось много и пришлось израсходовать его, прежде чем начать собираться. В итоге осталось ещё четыре добрых лепёшки. А как же были вкусны свежие, ароматные оладьи после недельной диеты на сухарях! Это была пища Богов! За утренними хлопотами не заметили, как тучи разошлись, и выглянуло солнце, дотрагиваясь лучами до верхушек деревьев и южных склонов.
Оладьи
Готовый продукт
В 10 часов мы вернулись на тропу, с которой свернули вчера вечером. Решили не доверятся еле видимой стёжке по берегу, а вернуться на тот Бродвей, который тянулся поверху. К обеду дошли до Ванькиной речки. Тропа перед её долиной стала менее заметной и стала теряться в болотистых местах и траве или, точнее сказать, тропы стали множиться и расходится в разные стороны.
Долина Прямого Казыра
Утёс
Отроги хребта Вала
На тропе
Ванькина речка
Река оказалась довольно многоводной, и мы немного походили по берегу, выбирая место брода, а заметив на другой стороне ловушку на соболя, прошли прямо к ней, думая, что там найдём и тропу. Нам удалось перейти реку в наших сапогах, не замочив ног, ступая на скользкие разноцветные камни. Предположения подтвердились, по правому берегу, мимо ловушки проходила тропа. Недалеко от ловушки, на берегу мы и пообедали. Ароматные лепёшки, оставшиеся с утра, были очень хорошим дополнением к однообразным обедам.
Дальше тропа пошла вдоль Ванькиной речки и мы пошли по ней в надежде дойти до Прямого Казыра и там встретить продолжение хорошей тропы. Но до Казыра мы так и не дошли, а наткнулись на неё раньше.
Отроги хребта Вала
Снова путь пошёл высоко над рекой. Появился березняк. Было очень много поваленных берёз, а молодые деревья стояли, согнувшись арками над тропой. Приходилось сначала переступать через поваленное бревно, а затем пригибаться перед согнувшейся в поклоне молодой берёзкой. Вот такая гимнастика. Это место также всплыло в памяти из «Саянского дневника»:
Исчезли завалы, тропа идет по сплошному березняку.
Мика поводит носом в разные стороны и говорит, что это грибная роща. Через несколько минут у нее в руках целое семейство аппетитных подберезовиков. Немного погодя она уже идет с кастрюлей и собирает в нее грибы на обед.
А тропа вьется и вьется по всей роще, насквозь пронизанной солнцем.
Березки точно кто-то изогнул в разных направлениях, и они так и стоят, то кланяясь друг другу, то сердито отвернувшись одна от другой, то образуя аллеи.
Вот такая тропа!
Через некоторое время мне такие упражнения надоели и, при очередной остановке я спустился к реке на разведку. На берегу, и правда, обнаружилась ещё одна тропа, ничуть не хуже той, по которой мы шли наверху. А может даже и лучше, потому что не было переплетения берёзовых стволов на тропе. С берега я увидел высокую скалу, практически идеально гладкую, под которой мы шли. Утёс треугольником ни на одну сотню метров столпом возвышался над окружавшей его тайгой, но мы не могли его видеть с верхней тропы, потому что шли прямо под ним. Но даже на такой отполированной плите, на мелких трещинах и на крошечных уступах, нашли себе место лиственницы и кедры, приютившиеся там. Они изо всех сил прижимались к стене и цепкими корнями держались за камни и те крохи почвы, на которые ветер занёс их семена.
Быстро поднявшись обратно, я рассказал о находке, и мы спустились на берег. Примерно час или полтора мы шли по берегу, наслаждаясь прекрасной тропой и видами Прямого Казыра, который ласкал наш слух переливами, а кое где, на перекатах или порогах и пугал грохотом кипящей воды.
Потом тропа снова увела нас на косогор. Как не хотелось опять лезть наверх, но дорога упрямо указывала туда. К вечеру, однако, снова спустились вниз, но на берег так и не вышли. Лес заметно поредел, вокруг остались одни хвойные. Появились заросли карликовой берёзки. С часу на час ждали выхода тропы на берег или какую-нибудь стоянку для ночёвки, но нет. Когда мы подошли к берегу метров на тридцать, а между нами и рекой не осталось зарослей, мы свернули с тропы и пошли искать место для лагеря. Метров за сто увидели большую галечную косу и направились прямо по берегу к ней. Оказалось, что это не коса, а даже остров, отделённый от берега неширокой протокой, которую мы без труда преодолели. На острове была целая роща с деревьями, широкая коса с ровным местом под палатку, огромное бревно, которое вынесла река и которое, как нельзя лучше, подходило для посиделок у костра и куча плавника, который был разбросан по все территории. О лучшем и мечтать было нельзя.
Идём прямо по руслу Прямого Казыра к острову.
После всех вечерних дел мы лучше осмотрелись. Место, действительно было замечательное. Долина постепенно сужалась, а вокруг нас были уже не заросшие тайгой низенькие отроги, а высокие гольцы, горы с отвесными скалами и округлыми вершинами. Чахлые лиственницы или низкие кедры, кое-где, всё равно примостились на крутых склонах, но на вершинах уже не задерживалась ни одна былинка. Лишь красные пятна зарослей «карлухи» поднимались под самые кручи, но и они не могли выдержать суровых условий поднебесья.
Как же приятно было вырваться из плена плотной тайги на простор, осмотреться вокруг, любуясь на окружающие вершины и сидя у костра, встречать приближение ночной прохлады.
Виды с места нашего ночлега
Отроги хребта Вала
День восьмой 31.08.2016
Утренняя роса ещё не успела сойти с зарослей «карлухи» когда мы, навьюченные своей поклажей, пустились в путь. Оттого мы и выбрали поначалу путь по широким косам Прямого Казыра, чтобы не намочить одежду. Хотя небольшие облачка, гулявшие по небу, и обещали хорошую погоду и солнечный день, но всё же с утра никогда не хочется окунаться в мокрые кусты, а они вытянулись здесь до пояса. Тропа, где бы она ни была, теперь не убежит от нас, долина сузилась, и склон левого берега приближался к реке настолько, что можно было без труда отыскать тропу, если она, конечно, была.
Утро на Прямом Казыре
Стельки скончались через неделю
Утренний гость. Как положено гостей покормили
Перед выходом
В 9:30 мы двинулись вдоль берега, но глубокие промоины и зигзаги реки всё же вернули нас в лес. К тому времени всё успело пообсохнуть. Тропы то появлялись из ниоткуда, то пропадали в никуда. Сначала мы пытались их искать, но потом оставили это занятие, и шли как было удобнее. Из растительности стала преобладать карликовая берёзка, заросли которой, мы старались, по возможности, обходить. Вышли на открытое болотистое место, откуда хорошо просматривалась вставшая из-за тёмно-зелёной тайги гора правильной треугольной формы. Она разделила истоки Прямого Казыра и Тофаларский ключ, стекающий с Комариного перевала. Казалось, что она была совсем рядом. Скинули рюкзаки и я немного отошёл, чтобы стена из кедров не мешала фотографировать. По пути высматривал ягоду. Обычно на таких местах можно встретить морошку или клюкву, но ничего не было.
Налево - Тофаларский ключ, направо - Прямой Казыр.
На привале
Прямой Казыр в верховьях
Дальше несколько раз бродили Прямой Казыр, спрямляя все его изгибы. Он стал совсем нешироким и достаточно мелким, чтобы не причинять неудобств при переходе. Недалеко от слияния Тофаларского ключа с Казыром снова наткнулись на справную тропу, которая шла по правому берегу среди кустов карликовой берёзки. Мы уже было понадеялись, что она и выведет нас к перевалу, но не прошло и получаса, как мы вышли на большое поле сплошь устланное «карлухой» и там тропа растворилась. Сколько не высматривали мы тропу или место брода на левый берег, но всё было безнадёжно. Совсем скоро подошли к стрелке и там пообедали.
После обеда я предпринял разведку в надежде найти тропу, которая может быть спускается с истоков Прямого Казыра и окружающих его перевалов во Вторую Фомкину или на Агул и переходит в долину Тофаларского ручья. Но поиски не увенчались успехом. После этого сделав большой круг, я перешёл Тофаларский выше по течению и поднялся довольно высоко на правый борт долины ручья, вспоминая тропу по которой мы шли совсем недавно. Но и там никаких следов не обнаружил. Тогда я спустился к стоянке и мы, собравшись, стали подниматься по ручью, как было удобно. Тайга была достаточно чистая, без бурелома. Упавшие кедры встречались не так часто и без труда обходились. Сначала шли по ручью, потом поднялись выше на левый борт, чтобы обойти кусты, густо росшие на берегах. Несколько раз всё же выходили на тропу, но она терялась, а мы и не беспокоились. Местность оказалась довольно открытой, с большими луговинами и идти было нетрудно. К середине долины появились альпийские луга, по которым и старались двигаться.
Поднимаемся над долиной Прямого Казыра
Вечером опять встретили тропу, по которой мы спустились к ручью, а потом поднялись на пригорок с кедрами у правого истока Тофаларского ручья. На пригорке оказалась старая стоянка. Настолько старая, что кострище уже заросло. Здесь и решили заночевать. Время было 19:00 и устали очень. Но похоже, что перевал недалеко. Всхолмленные верховья Тофаларского ручья были заперты с трёх сторон невысокими горами с округлыми вершинами. Налево невысокий, пологий отрог закрывал он нас, по всей видимости, перевал, а направо за небольшим пригорком раскинулась висячая долина, которая вела на перевал Хрущёва. То здесь, то там стояли одинокие или отдельными группами кедры. Но всё-таки основная часть долины поросла карликовой берёзкой, а выше, на крутых склонах примостились жёлтые пятна травы.
Верховья Тофаларского ключа
Долина Тофаларского ключа
Было очень тепло, пахло разогретой за день тундрой, тихо потрескивал костёр, пожирая кедровые сучья, а мы удобно примостившись с краю очага, не спеша потягивали сладкий компот из черники, собранной здесь же неподалёку, на пригорке. Сумерки уже наползали на долину, когда к нам пожаловал незваный гость. Он внезапно вышел от ручья, поднимаясь на поляну и низко наклонив голову к земле. Медведь. Его голова на мгновение появилась из-за перелома, прежде чем он понял, что встретил на своём пути человека. На секунду зверь поднял голову от земли, обнюхивая воздух и в упор глядя на нас, а потом, стремительно развернувшись, скрылся в распадке. Когда мы ошеломлённые от неожиданной встречи, встали, чтобы посмотреть куда он побежал, медведь уже нёсся по противоположному склону не разбирая дороги, проламываясь с треском через кусты. На середине склона он оглянулся и потом снова побежал наверх. Не прошло и минуты, как он скрылся за отрогом. Оставалось только позавидовать его умению так быстро преодолевать такие подъёмы.
Остаток вечера прошёл в обсуждениях необычного события, разбавившего наши будни. Нам казалось, что идём мы достаточно громко, а запах дыма от костра, должен распугивать хищников в радиусе нескольких километров. А тут медведь выходит прямо на нашу стоянку, где вовсю горит огонь, а ветер разносит дым по долине. Нас разделяли не более пятнадцати метров, и мы, при желании, могли разглядеть шерсть на его морде.
И только когда огонь практически угас и ночная тьма, сдерживаемая его светом, наконец, смогла сомкнуться над нашей стоянкой, мы усталые, но довольные залезли в спальные мешки и уснули.
День девятый. 01.09.16
Первый день осени преподнёс нам сюрприз. Открыв глаза, я сразу услышал тихий шелест по палатке. Опыт, приобретённый за годы походов в горах, сразу подсказал: снег! Но я не мог поверить в происходящее, такая жаркая погода была вчера, и так ярко горела россыпь звёзд на ночном небе. Как быстро меняется погода в горах! Только что светило солнце, и мы изнывали от жары, а через час уже стоит одеться потеплее, а может и вовсе искать укрытие. А я не могу поверить в повторение истории 2010 года, когда пик Грандиозный укрывался от нас на всём протяжении пути к нему. Мы могли увидеть его силуэт ещё с Идарского белогорья, потом с Агульского перевала, даже когда мы подходили к перевалу на Кинзелюке или между Фомкиными речками, мы надеялись увидеть его мощный стан, возвышающийся над хребтом на 500 метров, но всё было безнадёжно. Всегда то дождь, то низкая облачность укрывали его от нас. А когда мы спустились к Пихтовому ручью, и, наконец, увидели его вертикальные отвесы Северной стены, ночью пошёл снег. Он подпустил к себе, дал полюбоваться, а потом закрылся белой пеленой, оставляя нас наедине с несбывшимися надеждами. И теперь снова, как только мы подошли практически к подножию и сегодня могли лицезреть его во всём великолепии, непогода укрыла всё вокруг туманной пеленой. Смотреть сегодня точно будет не на что.
Долина Тофаларского ключа 1 сентября 2016 года
Но только когда я, расстегнув молнию на входе, увидел белую кайму по краям тамбура, только тогда смог поверить в происходящее. Да и непривычно холодный воздух, ворвавшийся в наше маленькое жилище, был неоспоримым доказательством первого для нас дыхания зимы.
Одевшись, я выскочил на улицу и огляделся по сторонам. Всё вокруг, кусты, деревья, палатка было усыпано белой пудрой свежего снега. Окружающие нас отроги исчезли за молочной вуалью, и через неё можно было различить лишь неясные контуры округлых вершин. Вся долина вниз по течению скрылась за густо падающим снегом. Лишь за кедрами, с подветренной стороны остались небольшие, свободные от снега, острова.
Морозное утро
После завтрака решили немного подождать, может тучи разойдутся и снег прекратится, хотя надежды на это было мало. Да и падающий снег не доставляет таких неудобств, как уже лежащий тяжёлым одеялом на кустах и траве. Но всё-таки время есть и мы ждём. Развлекаемся, как можем: читаем, разглядываем карты. Периодически выходим и сбрасываем снег с палатки, чтобы провисший внешний тент не касался внутренней палатки. Иначе она сразу промокнет.
После обеда решаем выходить. Это крайний срок, так как сегодня наша цель спуск по долине Пихтового до избы на Кизире. На это потребуется не менее четырёх часов, а ещё надо подняться до перевала. Сколько до него точно мы не знаем. Облачность то поднимается, улучшая обзор, а временами опускается ещё ниже и тогда видимость падает до каких-то ста метров. В таких условиях не мудрено и промахнуться с незнакомым перевалом.
Собираемся в путь под прикрытием
Перед выходом на перевал
Рододендрон
В 14:30 надев непромокаемые вещи, выходим по направлению к перевалу. Тропа теперь еле различима, снег сравнял её с окружающей землёй, но опытным взглядом можно выхватить нить Ариадны на белом полотне. Поднимаемся на первый пригорок, на который вчера убегал от нас медведь, за ним открывается второй. Небольшие пятна карликовой берёзки легко обходятся по травянистым прогалинам. Через несколько минут мы уже на вершине пригорка и оттуда, с удивлением обнаруживаем чуть вдалеке широкую седловину перевала с круглым озером, отороченным покрытым снегом кустарником с одной стороны и обширной поляной с другой. Радость быстрого подъёма перемешивается с досадой от того, что мы лишили себя вчера отличного вида на столь желанный пик Грандиозный. Не более десяти минут понадобилось нам, чтобы подняться сюда. Но вчера мне казалось, что я не пройду и метра дальше. Быстро проходим на противоположный берег озера, прямо к створу спуска в долину Пихтового ручья и скидываем рюкзаки. Обегаем окрестности в поисках перевального тура, фотографируем всё вокруг, щёлкая затворами, и возвращаемся к рюкзакам.
У озера на перевале
Озеро на перевале
Озеро
Сразу за озером ручей падает в неглубокое ущелье и стремительно бежит вниз. Склоны не особо крутые, трава упала, то ли от свежего снега, то ли ещё раньше, но идём по голой земле, оставляя на снегу строчку своих следов. Иногда идём прямо по воде, если не хочется идти по скользкой от снега траве или переходим на левый берег, если он ровнее.
После первого притока характер долины изменился. Появились первые, хотя и небольшие ещё, заросли берёзки. Обходим их по обширным луговинам, но со временем это становится делать всё труднее. Заросли стали обширнее, появились первые деревья. Минут через сорок остановились под большим кедром с раскидистой кроной. Под него не проникал снег и можно было немного отдохнуть поправить пластырь на ноге, съехавший из-за продолжительного спуска по крутому склону. Как потом оказалось, эта остановка была единственной до самого Кизира!
Стоять было прохладно, и мы снова пошли вниз. Пихтовый петлял, размер зарослей увеличивался, пока они не закрыли всю ширину долины.
Пихтовый ручей с притоком
Пихтовый
Теперь обойти их было невозможно, и приходилось искать путь среди деревьев и кустов повыше, которые обсыпали нас кучами снега, лежавшем на ветках. Кусты, под тяжёлой ношей низко склонились, затрудняя и без того трудный переход. Деревья стояли в праздничном, зимнем наряде. Ручей тоже увеличивался в размерах и скоро не позволил идти по руслу. Появились лавинные выносы, а вместе с ними и бурелом. Одежда стала намокать. Так как я шёл первым, то примерно к середине долины почувствовал, что уже мокрый до пояса. Останавливаться уже не хотелось.
Там где был лес идти было легче и поэтому каждый раз как мы заходили в очередную таёжку на берегу, то надеялись, что она будет до конца. Но, увы, таёжки сменялись очередным лавинным выносом или распадком с обширными зарослями ивы, а под ними могли быть ещё и сваленные в кучу деревья. На нашем пути оказалось, на удивление много притоков. Многие из них оживились под влиянием свежевыпавшего снега. Местами была высокая трава. Чем ниже мы спускались, тем видимость становилась лучше, снег, казалось, прекратился.
В нижней четверти долины стала появляться тропа, но она постоянно пропадала в траве и зарослях ольхи, и тогда мы снова подсекали её только в лесу, чтобы потом снова потерять. Скоро в низкой облачности стал мелькать хребет Крыжина с заснеженными склонами и глубокими цирками. Это вселяло надежду на скорое избавление от трудностей пути, но в то же время мы понимали, что ещё не скоро выскочим на берег Кизира. Между тем снега на кустах и на земле стало значительно меньше и чем ближе мы подходили к Кизиру, тем меньше оставалось белого покрывала на всём вокруг. Вокруг всё было сыро, но снега не было. Скорее всего, здесь по большей части шёл дождь, и может иногда пролетали снежинки. Я, между тем, чувствую, что и в сапогах у меня уже хлюпает вода.
Только когда лес, наконец-то, стал непрерывным, а отрог справа стал спускаться, переходя в долину Кизира, тропа перестала теряться и уверенно шла среди ягодников и кустов, обходя ненавистные нашему сердцу многочисленные заломы. Когда долина окончательно выровнялась, стало понятно, что мы близко. Ещё немного и в проёмах между стволов засияла избушка. Подходим к ней и готовы упасть прямо возле дверей. На сердце так хорошо от проделанной работы и от победы над перевалом и над собой.
Изба стоит на высоком правом берегу Кизира, и мы в предвкушении отличного отдыха в горячо топленом доме. Как хороша может быть изба в глухой тайге среди непогоды может понять только тот, кто провёл целый день, сражаясь со стихией на её условиях и по её правилам.
Тяжёлые облака укрывают не только вершину Грандиозного, но и долину Водопадного ручья, и даже противоположный берег Кизира с невысоким отрогом наполовину скрыт в густом, рваном облаке.
Смотрим на часы и не можем поверить глазам. Время уже 19:40! Шли около пяти часов, даже не останавливаясь. Да не особо то и хотелось.
Немного отдохнули, и тут же пронизывающий холод проник под куртку, сковал движения и отнял последние силы. Теперь каждый шаг, каждый взмах рукой, обжигал прикосновением остывшей одежды. Надо срочно зажигать печь. Находим сухие дрова, заботливо приготовленные прошлыми посетителями, достаю запасы бересты и поджигаю закладку. Огонь медленно, лениво облизывает тонкие щепки, как бы пробуя их на вкус, и потом тихонько, нерешительно, начинает их пожирать. Не отрываясь, смотрю на пламя, хочется помочь ему, чтобы быстрее он вырос, окреп и был готов поглотить чурки побольше, отдавая желанное тепло.
Печь горит плохо, только с открытой печной дверцей, но она горит! Разбираться с тягой будем потом, сейчас главное немного отогреться и переодеться в сухое.
Изба
Вечером мы лежали на полатях и смотрели, как красные всполохи играют на стенах избы и думали о прошедшем дне. С печкой разобрались – засорился чёрной, маслянистой сажей дымоход и в итоге осталось маленькое отверстие, через которое еле-еле проходил дым. Когда почистили, печь загудела и пожирала всё без остатка. Как оказалось потом, дымоход приходилось чистить практически каждые сутки непрерывного горения, смола быстро забивала трубы.
На печи тихо посапывал чайник, дрова потрескивали в печи, где то под полом тихо зашуршала мышь, почуявшая тепло, а за окном непрерывно шумел Кизир, перетаскивая гальку по дну. Мы отдыхаем за чтением и пьём горячий чай. Разве можно лучше провести вечер в путешествии по таким глухим местам?
День десятый. 02.09.16
На следующее утро небо оставалось затянутым, без малейшего просвета. Было достаточно тепло, моросил дождь. Кто знает, может наверху, на белогорьях вовсю валит снег, засыпая скудную растительность белым саваном. Хорошенько выспавшись, после завтрака, идём осматривать знакомые окрестности. Кизир совершенно поменял русло по сравнению с 2010 годом. Раньше он пробегал неширокой струёй под левым берегом, вбирая в себя по пути воду с Пихтового ручья. Теперь же русло переместилось к правому берегу и подмывало и без того высокий яр. И если раньше с тропинки мы выходили на широкую косу, то теперь тропа сразу обрывалась в воду.
Подходим к старой избе, которая приютила нас в 2010 году, и удивляемся, насколько она мала. Внутри только и помещаются нары на двоих, тут же в ногах небольшая печурка и остаётся совсем немного места между стеной с окном и нарами для небольшого столика и чурбачка, заменяющего стул. А по сути, много ли надо уставшему путнику для отдыха? В тот год мы с радостью и благодарностью заселились в эти хоромы и провели здесь два отличных дня. Сейчас изба пахла запустением и историей.
После обеда мы занялись заготовкой дров, чтобы, когда сюда придут наши последователи, они могли так же уставшие и голодные обогреться, прежде чем заняться делами. Вокруг избы на расстоянии не более 50 метров было много сухих деревьев на корню. Мы выбрали себе три среднего размера и свалили их. Потом распилили каждое на три части и перетаскали к избе. Получилось, на удивление много. Единственное чего не хватало – это козелков, но мы выкрутились, устанавливая брёвна на другое упавшее толстое бревно и так пилили. За пару часов, не спеша, мы расправились с половиной того, что свалили и силы наши с непривычки иссякли. Два больших бревна мы решили оставить и прислонили их стоймя к стволу кедра, под защиту его кроны, прямо рядом с избой.
Наша пилорама
За работой
После работы пофотал окрестности.
Ловушка на соболя
Истукан
Ничего особенно примечательного за день не произошло. Небо было всё так же затянуто серой пеленой, но дождя после обеда уже не было. Только под самые сумерки тучи посветлели и появились рваные просветы, в которые можно было разглядеть синее небо. А ночью небо вызвездило так, что не осталось сомнений, что завтра нам предстоит путь к вершине, которая за сегодня так ни разу и не показалась из-за густых облаков, укрывших не только Грандиозный, но и всю долину Водопадного с длинным отрогом, падающем с пика до самого Кизира.