[quote="asovetov"]
Кузнецкий Алатау – 90 3ПР
Нитка маршрута: Остановка 141 км – брод Томи – р. Казыр – р. Большой Казыр – пер Хмырый (н/к) – оз. Каратас - пик Советской Конституции, радиально - перевал на р. Верхняя Тайжесу через г. Верхний Зуб (1Б) – Бельсу – р. Нижняя Тайжесу – руч. Озерный - пик Шахтёров 1734м., г. Б. Зуб, (радиально) – оз. 1489 – пер Нижняя Тайжесу (1А) – г. М. Зуб, (радиально) - руч. Высокогорный – р. Малый Казыр – р. Большой Казыр, (брод дважды) – р. Сургас – перевал Терень-Казырского хребта – пик газеты Кузбасс, радиально – р. Сартамак – р. Кайнзас – р. Теренсуг – Балыкса.
Наступило лето 1990 года. В связи с семейными ограничениями длительности походов и экономии финансов я решил идти в Кузнецкий Алатау. И рядом и недорого и не всё ещё видел. Маршрут составлял уже один в течение полугода, получая от этого огромное удовольствие. Надо было составить такой маршрут, что бы он ни повторялся с двумя моими предыдущими. Это было не просто, Кузнецкий Алатау такие маленькие горы! Но мне это удалось. Группа набралась легко. Это уже проверенные в предыдущих походах товарищи Беляев Юра и Лилия. Два товарища по работе физически очень крепкие, занимающиеся волейболом Сергей Воронин и Александр Овчинников (Сан Саныч, ник - Медвед). Занимались они и туризмом на уровне турслетов, Овчинников был капитаном и организатором команды «КАРЗ», впоследствии «Дизель». Шестой участник, необходимый в те времена, для троечного похода, Николай Зебницкий был рекомендован Петром Лапенко от турклуба «Горизонт». Особых, технических сложностей в походе не было, хотя верёвку, на всякий случай взяли, поэтому за наличие двух новичков в троечном походе, я даже не беспокоился. А зря, не физические данные определяют туриста, а психологические и желание им быть. Я же этим летом достаточно много бегал, 6-10 километров в день, через день и был, как никогда, в своей лучшей физической форме. Как же было приятно, первому легко подняться с привала и подавать руки своим, от природы физически здоровым крепышам, помогая им оторваться от земли после короткого отдыха.
Приключения начались в первые минуты маршрута. Мы высадились на 141 километре, в этом месте начинался наш маршрут – брод через реку Томь. Брод известный, проверенный, в не дождливую погоду, несмотря на стометровую ширину реки бродится без проблем. Но у меня, как руководителя, проблемы появились сразу. «Да, зачем мы будем бродить в обуви, мы же намочим её, лучше перейдём босиком и дальше пойдём в сухом» - заявляет часть участников. Объясняю, что броды босиком не бродятся, это опасно. «Да, ладно, мы взрослые люди, мы всё понимаем, ничего с нами не случится», и направляются бродить реку босиком.
Если с первых минут такое, что же будет дальше? У меня остаётся единственное и последнее. Я всем говорю, что они могут идти дальше как хотят и куда хотят, а для меня поход закончен, я с такой командой дальше не пойду. Это подействовало сразу, кто был босиком стали обуваться. Здесь же на берегу договариваемся, о том, что впредь команды руководителя, как, значительно, более опытного туриста, выполняются не на уровне ультиматума, а сразу и без обсуждений. В тех случаях когда, что-то возможно обсуждать, обсуждать будем, например место стоянки. В дальнейшем в походе подобного не было.
Брод двумя стенками с палкой, по три человека прошли легко. Глубина брода была выше пояса, течение умеренное. После брода мне сказали, что я был прав и хорошо, что они пошли не босиком. Двигаясь по дороге вдоль Казыра, они взяли такой высокий темп и ни как, несмотря на мои просьбы, не могли его сбросить, что мне пришлось идти первым, держа альпеншток поперёк дороги, что бы парни не могли меня обогнать. Но дальнейшее движение по черневой трудно проходимой тайге вдоль Большого Казыра быстро сбило с них эту прыть и дальше темп был приемлем для всех.
Второй день похода запомнился мне навсегда. Ни в каких последующих своих многочисленных и разнообразных походах, такого столь длительного и тяжёлого безтропья у меня не было. Несколько километров мы преодолевали полтора дня. Мы даже пробовали несколько сот метров идти по руслу Большого Казыра, но даже у самого берега он, частенько, выше колен, а обход этих мест затруднён из-за густых прибрежных зарослей кустарников.
Очень сложно идти по девственной сибирской тайге, сплошь напичканной, заросшими густым мхом, курумами, огромными, в обхват, поваленными деревьями, высокотравьем. Сколько мы не пытались найти хоть следы какой-нибудь тропы, всё было безуспешно, только уставали больше. К счастью всему есть конец, медленно, но верно, мы поднимались все выше и тайга начала отступать, стала реже, чище, появились совершенно открытые пространства. Я начал ориентироваться, искать заявленный перевал Хмурый, и нашёл его без труда.
На фото: Николай Зебницкий, Лиля, Александр Овчинников, Сергей Воронин перед перевалом Хмурый.
С того похода ориентирование в горах перестало быть для меня проблемой, а вот поиски оптимальных путей движения оставляли ещё желать лучшего. Со временем я научусь срезать стрелки рек, находить, но наитию, какие-то козьи тропы, прокладывать маршруты по безопасным скальным участкам. А пока мы рубились напролом к промежуточным точкам
На фото: По Золотой Долине, напрямую, без троп, к озеру Каратас.
маршрута. На четвертый день похода, после того как Золотую долину мы прошли до озера Каратас, Сергей Воронин, с улыбкой на лице, меня спрашивал: « А мы по тропам ходить будем? Или всё время так? Я слышал, что туристы по тропам ходят»…..
Но троп ещё не было два дня. Мы радиально поднялись на Старую крепость – высшую точку Кузнецкого Алатау – 2217 метров. Вышли по хорошей погоде. Дойдя до предвершины, поняли, почему гора получила название Старая Крепость. Было, похоже, что нам дальше надо штурмовать настоящую крепость.
На фото: Бастионы Старой крепости. Слева направо: Александр Советов, Николай Зебницкий, Александр Овчинников.
На фото: На вершине Старой Крепости.
А вот далее погода нас не баловало. По плато шли в тумане по компасу, но у меня получилось удачно, заветный огромный камень с туром нашли быстро. Мы ни сколько не блудили по этому огромному футбольному полю.
На фото: я и Саныч на вершине на фоне озера Инь-Янь.
А вот восхождение на вершину Верхний Зуб с рюкзаками(!), (мы таким способом переваливали в долину Верхней Тайжесу), далось тяжело. По классификатору это1Б категория сложности. Была сильная облачность, закрыло всё и мы, рано проснувшиеся,
На фото: в цирк Верхнего Зуба мы зашли по этому пути.
сидели у палаток, гадая, протянет, не протянет. В 11 часов, вроде прояснилось, мы принимаем совместное решение – идём! Минут 30 на сборы и начинаем движение вдоль ручья, текущего из цирка вершины. На пути пологий снежник, не вызвавший проблем, а только доставивший удовольствие. Мы легко прошли его с использованием альпенштоков.
Советы от Советова.
В настоящее время туристы почти повсеместно перешли на использование трекинговых складных палок, а альпенштоками перестали пользоваться. Это совершенно неправильно. Трекинговые палки не обеспечивают безопасности участников. Они трекинговые – то есть, предназначенные для передвижения по местности без выраженного рельефа, пологим снежникам и ледникам. Палки способствуют всего лишь сохранению равновесия и разгрузке коленей. Альпеншток обеспечивает безопасность при крутом спуске, подъёме траверсом, траверсе склонов, переправах. Обеспечивает, потому, что правильно подобранный под участника альпеншток, способен выдержать вес оступившегося туриста с рюкзаком. Турист успеет себя задержать альпенштоком, и даже если он упадёт, то альпеншток позволит ему это сделать безопасно. Любая трекинговая палочка просто согнётся или сломается. Что при этом может случиться с её обладателем, не хочется домысливать. Трекинговые палки не являются средством самостраховки! На форуме Скитальца есть ветка с обсуждением этой темы:
http://skitalets.ru/wwwthreads/showflat ... t=all&vc=1
На фото: у начала подъёма на ребро Верхнего Зуба. Все участники с первого до последнего дня пользовались альпенштоками.
Дальнейший подъём на вершину проходил по довольно крутому ребру. Веревки это не требовало, но внимательность и осторожность были необходимы. И в этот момент группу накрыла сплошная облачность. Камни, по которым мы лезли, стали мокрыми и скользкими, идти по ним вверх было затруднительно, спускаться вниз ещё хуже. Сидеть на месте и дожидаться изменения погоды, смысла не имело, похоже, что это было надолго. Но у меня была полная уверенность в том, что я правильно выведу группу и мы не заблудимся.
На фото: ребро подъёма на вершину.
Но эта уверенность была только у меня, остальные так не думали. Юра Беляев, как самый опытный после меня турист, убедительно объяснял мне, что в такую погоду по горам ходить нельзя, и он по возвращению напишет в турклуб, в МКК, чтобы мне запретили водить группы в походы. Остальные, менее опытные, в его монолог не встревали. И даже когда мы вышли к вершинному триангулятору с туром и запиской в нём, он не успокоился, тем более мы там обнаружили табличку в память о погибшем на вершине туристе. А нам надо было ещё спуститься вниз с самой высокой точки Кемеровской области 2178 метров. Но для меня дальше было проще. Движение по плоскому хребту, хоть и с видимостью 30 метров опасности в себе не несло. Но вот мелкий дождь с ветром удовольствия не доставлял. Километра, через четыре, мы стали спускаться вниз, было крутовато, но веревок не требовалось. Часа через полтора мы встали на ночевку, развели два костра, один для приготовления пищи, а большой второй для сушки одежды. День был удачный и даже героический. Юра Беляев тоже успокоился. Но написать в МКК всё равно обещал.
Через день у нас по плану был радиально Большой Зуб. Оставив Лилю в лагере отдыхать, мы с верховьев ручья Озерного, утречком поднялись на отрог хребта, обнаружили там вершину с памятной плитой – пик Шахтёров 1734м., вышли на хребет двинулись к нашей цели. Туда и обратно около 10 километров, но мы вернулись в лагерь далеко за полночь, а на
Большой Зуб только посмотрели. Траверсы хребтов довольно-таки физически тяжёлое дело. Чередование наборов и потерь высоты выматывает, а цель так медленно приближается. И когда до Зуба осталось метров 300, надо только немного спуститься, перейти «перемычку» и подняться, на все про все - часа два-три, я решил, что мы этого делать не будем. У нас осталось время только на возвращение в лагерь, к тому же начала опускаться облачность. Группа мужественно согласилась с этим решением. Как нам всем хотелось подняться на эту вершину, до которой, что называется, рукой подать, но собственная безопасность важнее. В тот час, я считаю, во мне родился турист-руководитель.
Советы от Советова.
Главное в туризме, вовремя отступить, повернуть от намеченной цели, как бы близка она не была, как бы ни велик был соблазн, если это небезопасно! Это как у лётчиков, точка возврата, если она пройдена, то самолёт обратно не вернётся из-за нехватки горючего. Все вершины остаются на своих местах, и всегда можно повторить попытку, если ты сам останешься живой и здоровый. Попытка подняться, пройти, во что бы то ни стало, зачастую заканчивается печально.
Через три года, я с другой группой поднялся на Большой Зуб, а ещё через девять лет взошёл на неё второй раз в соло походе. А в этом походе нам ещё надо было успеть вернуться в лагерь, в накрывшей нас сплошной облачности с видимостью 20-40 метров.
ллл
На фото: Вот и всё что видно.
Вроде проблем особых она не должна нам была доставить, обратный путь он всегда легче, но…. Чтобы сильно не упираться, решил повести группу не по самому верху, а траверсом по склону, выйти на перевал Озерный и в лагерь. Карту не доставал, никуда не денемся с хребта. Вот только расчетное время вышло, а перевала все нет. Достал компас, сверяю направление движения, и мне становится нехорошо: вместо востока, мы движемся почти на юг! Такого не может быть! Я веду группу строго по горизонтальной линии. Неужели прошли ниже перевала и скоро, судя по длительности времени движения, выйдем в район непроходимых Пил Тайжесу? Но карту не доставал, а если бы посмотрел, то сразу понял, что мы обходим по горизонтали вытянувшийся на юг отрожек. Поэтому наш путь и увеличился на лишних два три километра. А скорость передвижения по этим каменюкам меньше двух километров в час. Группа начинает спрашивать, ну когда же, наконец, перевал. Проходит ещё бесконечно много времени: час-полтора, стрелка компаса опять показывает нужное направление, близкое к восточному и, наконец, резкое ступенчатое,
понижение хребта. Перевал! Нет! Ещё одно понижение едва различимое в тумане. Вот теперь перевал! Опять нет. Опять всякие мысли начинают меня терзать, в каком месте хребта такое может быть? Но вот ещё одно понижение и мы видим заветные перевальные камни!
На фото: Перевал? Опять нет. И так ещё несколько раз.
Ура! Мы вернулись, и хоть время за полночь и туман, но дальше совсем просто: по тропе вниз, к лагерю, силы на это ещё были. На 10 километров траверса, вторая половина которого, в сплошной облачности, ушло около шестнадцати часов! В лагерь мы вернулись за полночь. А если бы я повел группу на восхождение на Большой Зуб?
На следующий день был, тоже не простой, для тогдашнего опыта, перевал Нижняя Тайжесу 1А. По пути на него у озера 1489 под Малым Зубом мы наткнулись на ягоду, которую все видели впервые, похожую на малину-ежевику, жёлтого и оранжевого цвета. Она очень вкусно, медово пахла. Несмотря на то, что все мы взрослые люди и прекрасно знаем, что в лесу нельзя есть, то чего не знаешь, можно отравиться, к примеру, красивой Волчьей ягодой или Вороньим глазом. Мы же съели всю найденную созревшую ягоду, и немного тревожась, ждали, чем закончится столь «смелый» поступок с нашей стороны. По возвращению домой узнали, что это была морошка. На мой вкус, самая лучшая лесная ягода.
На фото: вот она морошка!
На фото: Движение в цирк реки Нижней Тайжесу, мимо озера 1489.
Цирк Нижней Тайжесу и сам перевал смотрелись грозно и красиво. Но в очередной раз, интуитивно правильно выбранный мною путь, – траверс по левому склону с набором высоты, без проблем позволил нам подняться на перевал. Ко мне начинал приходить опыт!
На фото: Пилы Тайжесу с отрога Малого Зуба.
Далее группа, уставшая от восхождения на Верхний Зуб и неудачной попытки на Большой Зуб, пошла к ручью Высокогорный на ближайшую стоянку. А мы с Санычем, как
На фото: я с Санычем на вершине Малого Зуба у мемориальной плиты.
самые ненасытные, решили ещё подняться на Малый Зуб. Легко и быстро поднялись, помогая друг другу взобраться на скалки у вершины. Но возвращаться пришлось уже по темноте по курумам с одним фонариком. Около часа мы потратили на движение в темноте, но благополучно добрались до стоянки. Скажу, что в туман ходить намного проще, хоть видно, куда ноги ставишь. В дальнейшем стараюсь избегать ночных передвижений. Это может плохо закончится.
В тот вечер на стоянке произошёл забавный случай. С перевала спустились два молодых парня и спросили у нас разрешения воспользоваться нашим костром. Оно и понятно, ребята, устали, время уже позднее, да и место для стоянок и костров было не удобное. Мы радушно ответили: «Пожалуйста, только доллары свои приготовьте». Долларами мы называли, загнутые в виде буквы S, костровые крючки. Ребята, же восприняли это буквально, и стали пытаться разводить костёр в стороне.
На следующий день предстояла самая интересная часть маршрута – траверс хребта Тегир-Тыш с восхождением на Большой Зуб. Наш маршрут носил ярко спортивный характер, составлял я его под себя, в соответствии со своими амбициями. Но пришлось отказаться от этой идеи. У Юры Беляева подошёл к концу его краткосрочный отпуск, он шёл только на первую половину похода, на траверс у него уже не было времени. Сергею Воронину туризм не понравился в принципе, он назвал его «спортом дураков», сказал, что
ему это не интересно, и он уходит в Лужбу вместе с Юрой. Удерживать его, объяснять, что
он подводит товарищей, срывает поход, я не стал. Виноват был сам, надо к набору группы относиться более ответственно, чтобы не сталкиваться с такими фактами, а маршруты планировать не под своё «хочу», а под возможности и желания всех членов группы. Хотя физически все парни были значительно сильнее меня. Но первый поход, есть первый поход. Не зря в песне поётся: «Парня в горы тяни, рискни, там поймешь кто такой». Вместе с парнями собралась и Лиля. Поход был достаточно напряжённый, она уже сильно устала, и честно в этом призналась. Ей и в самом деле лучше было сойти с маршрута, пользуясь такой возможностью. Нас оставалось только трое: я, Александр Овчинников и Николай Зебницкий. Они тоже устали и «наелись» «троечным» походом, но Саныч решил меня не бросать, идти дальше на вторую часть маршрута по Сургасу, с выходом в Балыксу. То, что мы пошли дальше втроём, а не вдвоём, заслуга, его же. Он понял, что даже если все сойдут с маршрута, то я пойду один, и уговорил Николая Зебницкого идти с нами. Втроем это значительно лучше, чем вдвоем. А тогда я, что называется, закусил удила, и готов был оставшуюся часть маршрута идти один и никого сильно и не уговаривать. Но время моих сольных (одиночных) походов ещё не наступило! Только через одиннадцать лет я наберусь столько опыта и уверенности в своих силах, что прийду в родные горы, и в сольном походе сделаю траверс хребта Тегиртыш от Дураков до Юбилейной, включая летнее первопрохождение скального участка Пилы Тайжесу. Но тогда от траверса хребта нам пришлось отказаться, на это изменение маршрута у меня ума и опыта уже хватило. Группе необходимо было немного отдохнуть на долинных участках маршрута.
Группа спустилась до Куприяновской поляны и здесь мы расстались. Сергей и Лиля под «руководством» Юрия пошли в Лужбу, а мы перешли на ту сторону малого Казыра и пошли к заброске. За ушедших я не беспокоился, Юра здесь уже выходил со мной с маршрута, тропа была многолетняя и очень часто встречались туристы, да и идти то всего полдня. Но погода преподнесла нам очередной сюрприз. Прошёл обильный ливень и Сургас, который мы перебродили, не набрав в сапоги, стало не узнать. Уровень воды поднялся, а течение значительно усилилось, но мы как-то на это не среагировали. Палку в руки и брод стенкой втроём. Сделали полтора шага, и сразу почувствовали, что ещё полшага и нас унесет течением. Стало понятно, что Сургас нам сегодня не перебродить. Рядом, срубленную рыбаками для переправы ель, течением прибило обратно к своему берегу. И у меня появилась "умная мысль": горную речку Сургас, с очень сильным течением, больше не пытаться бродить, а перебродить два раза равнинный Казыр с небыстрым течением до впадения Сургаса, и после. Так мы окажемся на том берегу Сургаса, у искомой заброски. Мы вернулись к Казыру, поднялись метров на 50-100 выше и стенкой втроём с палкой уверенно перебродили Казыр. Это усыпило мою бдительность. Мы спустились метров на 200 ниже впадения Сургаса и начали бродить Казыр во второй раз. Только здесь он оказался сантиметров на 10 глубже и течение немного быстрее. Где то на середине реки, или чуть ближе к противоположному берегу, у меня, идущего последним, ноги стали отрываться от дна. Если бы не палка, которую держали двое стоявших выше меня по течению, за которую я держался, меня бы унесло течением.. Я уже стал прокручивать свои дальнейшие действия в случае сноса. Но все кончилось благополучно. Ещё несколько шагов, мои ноги опять стали дна. Заплыва не было, хотя, в данном случае, он должен был бы, окончится удачно, берег уже близко, никаких порогов и камней не было. Этот брод стал для меня первой тревожной точкой отсчета в собственных координатах безопасности. После брода нам троим в награду была заброска, оставленная на пятерых! Пришлось упираться ещё больше, что бы съесть всё вкусное.
На фото: Предгрозовое Алатау.
Дальнейший путь вдоль Сургаса был интересен, но относительно прост.
Места очень красивые и в то время были только следы троп, но местность позволяла идти в нормальном темпе.
На фото: река Сургас на фоне Терень-Казырского хребта.
Подъём на перевал Терень-Казырского хребта запомнился тем, что километра полтора-два, мы шли по руслу неглубокого ручья, как по наиболее удобному пути. Идти рядом по зарослям было невозможно. С перевала мы сбегали на вершину Газеты Кузбасс, сейчас называется Пирамида, и пошли на спуск вдоль реки Сартамак, там и заночевали, любуясь красивыми закатными видами Алатау.
На фото: вечернее небо над лесом Алатау.
На следующий день у нас коллективно родилась мысль: «если сегодня не ложиться спать, а идти и идти, то можно успеть на утреннюю четырёх часовую электричку». Мы так и сделали, благо выход - по грунтовой дороге вдоль Теренсуга. Кроме нас на электричку шли ещё всякие добытчики золотого корня, один даже на велосипеде проехал. На электричку мы успели, прошли в этот последний день больше 40 километров, Ноги наши устали, сказать сильно - ничего не сказать. Подошвы горели, голеностопы гудели, но я хоть в отличие от товарищей свои ноги не стёр. Много лет этот 40 километровый переход был моим личным рекордом, который сейчас вспоминаю с улыбкой.
Переехав из Кемерово в Москву, я столкнулся с новой разновидностью спортивного ориентирования. В Москве, Питере огромной популярностью пользуются марш броски. Полторы тысячи участников выходят на весенние и осенние дистанции, но финишируют много меньше половины. Старт в пятницу вечером, финиш в воскресенье вечером, с обязательной ночевкой. Надо найти несколько десятков контрольных пунктов, расстояние между ними по прямой, порядка 80-100 километров, фактически получается раза в полтора больше. КП ставятся в разных интересных местах, например: на бобровой плотине, на островке на озере, на том берегу реки, на той стороне болота, наверху холма, под крутым обрывом реки. В общем, КП очень «веселые» бывают, но трудно «находчивые» Часть из них надо брать по снимкам из космоса, или фотографиям местности. Сами карты старые генштабовские, масштаб 1:500 метрам, просеки, дороги, на ней могут быть, могут не быть, могут быть новые. В положении так и пишут: «за соответствие карты местности, организаторы не отвечают». Погода от солнечно-палящей до снежно-холодной с пронизывающим ветром. Этой осенью, 26 часов кряду, шёл дождь. Особый интерес представляют осенние броды по пояс. Осенью 2008 года, я с товарищем прошёл 136 километров, по GPS, за 36 часов, спали при этом только четыре часа. Но устал все же меньше, чем после того перехода Сартамак-Балыкса.
Поход ценен для меня был ещё и тем, что он положил начало нашей, теперь уже многолетней, дружбе с Александром Овчинниковым. После этого троечного похода его, по
моей рекомендации, пригласил в пятёрочный поход по Северо-Муйскому хребту Пётр Лапенко. Этих двух походов Санычу хватило, чтобы заболеть горами навсегда.
На фото: Восемнадцать лет спустя, мой друг Александр Овчинников, он же Саныч, он же Медвед на сайте «Ёжики.ру.», в Алтайском походе 2008 года.
А по возвращении из похода я стал думать, куда же я пойду в следующем году. Единичку, двойку и тройку я сводил, а чтобы быть руководителем похода четвертой категории сложности, надо самому сходить участником. Тогда я замышлял сложность своих походов в соответствии с их последовательностью в разрядных требованиях. Какой солдат не мечтает стать генералом! Вот и я подумывал о звании «Мастере спорта», но никому об этом не говорил. До этого звания было ещё ой как далеко. Я сходил пока только всего в пять самых простых обязательных походов. Чтобы закрыть первый разряд, мне надо было сходить в походы четвертой категории сложности участником и третьей руководителем.
На фото: В перевальном цирке, на фоне отрога Малого Зуба. Мне 33 года и только пятый поход, третье руководство.
Глава 4 34 года – знакомство с горным туризмом. 1991-92 годы.
Центральный Алтай -91 4ПУ
Нитка маршрута: Тюнгур – р. Кучерла – оз. Кучерлинское – пер Буревестник 2А –оз. Аккемское – пер Дружба 1Б (3340м) – пер Туристов 1Б (3300м) – пер Коккольский 1Б (2970м) –р. Малая Кокколь- р. Белая Берель – пер Седло н/к – брод Катуни – р. Капчал - пер Металлург 2Б (3200м)- р. Кони-Айры (брод) - оз. Дарашколь – пер Иолдо-Айры 1А (2850м) – р Кураган – Тюнгур
Пешеходник.
Прямо семь, в обход четыре.
Ностальгия..... Я своему ватному спальнику в прошлом году на даче кремацию устроил, красиво пожил.... Последние лет 10 уже на даче, но до до этого ..... Заслужил .... А "Ермак", да. Для того времени шедевр был, Абалаковские рюкзаки скромно в сторону отошли. И сейчас с удовольствием наблюдаю, как некоторые люди с "Ермаками" ходят... А продолжение ждем..... 
