Подводный мир Саян

[sibsolo]

Это шутливое название для будущих отчетов мы придумали на третий день дождей. Тогда мы еще не знали, что стихия еще и не вошла в полную силу...

Стартовать в верховья Кизира мы решили не от Кордово, а от Усть-Каспы, что полностью себя оправдало. Забросчик Валера немного удивился такому решению, но все же нашел, где пристать, а потом и вообще вышел нас встречать на дорогу. Таким образом, мы стартовали в 7.40 – почти на час раньше «кордовского» варианта.
Вода, по сравнению с прошлым годом, была небольшой, и лодка шла ходко – 20-22 км/ч. Да и несла она всего трех пассажиров – меня, Женю Теличко и Юру Тихоненко. Мы быстро добрались до Первого порога, лодку обтаскивать не пришлось и вскоре вокруг заплясали валы Семеновской шиверы. Однако благодаря низкой воде никого не нужно высаживать и шиверу прошли ходом.
А потом… лодка, не снижая хода, вошла в каньон Второго порога. В голове моей немного клинануло – ведь должен быть обнос? И лишь за три секунды до мощного слива я понял – Валера будет брать порог с ходу! Взревел мотор, нос лодки приподнялся, и мы по гладкой горке выскочили вверх…
Да, мы поднимались по реке с необычной скоростью. Даже в Третьем пороге удалось с ходу взять нижнюю ступень, что весьма сократило расстояние обноса. Утром поднялись в шесть часов, быстро позавтракали… и вот в 12.00 мы миновали устье Кинзелюка. Поверить трудно – но по сравнению с прошлым годом время заброски сократилось более чем на шесть часов! И помешать нам не смог даже начавшийся дождь…
Но вот от устья Кинзелюка до Пятого порога мы буквально «проскребались». Не раз приходилось выходить из лодки и тащить ее на бечеве; не раз винтом мы задевали камни… За 200 метров до избы Валера сказал:
- Все, парни, дальше не подняться. Да тут и недалеко осталось – пойдемте, я вас провожу.
Так незаметно и началась наша «пешка», растянувшаяся более чем на 130 километров по тайге, болотам и высокотравью…
Быстро попив чаю на избе и перетряхнув вещи, мы выступили в путь. Вскоре тропа круто забрала вверх, и шум реки остался глубоко внизу. Каньон Пятого порога впечатляет высотой отвесных стен и особенно – узким скальным входом, куда каким-то чудом умещается широкая доселе река.
Однако времени снимать красоты нет – до вечера мы должны добраться до избы напротив речки Бурная. Быстро идем по лесу, спускаемся в пойму реки, снова поднимаемся на крутые, обрывистые берега. И где-то через два часа хода я прихожу в замешательство: «А что же мои тренировки? Я ведь бегал почти две недели – почему же сейчас я начинаю задыхаться и отставать?!»
Увы – уже самый первый переход показал мою главную слабину: мне очень трудно даются подъемы. Даже малейшая горка вызывала тошнотную слабость и подкашивала ноги. Те первые девять километров дались мне тяжело – и до избушки я буквально добрел. Спасибо ребятам – увидев мое состояние, они на следующий день немного разгрузили мой рюкзак. Казалось бы, всего три килограмма – но следующий переход до 1-й Фомкиной я шел уже гораздо бодрее.
На этой реке нас ждала «база» – просторный охотничий домик с баней. Мы натаскали дров и от души напарились. Я искупался в ледяном Кизире, и душа изнывала в ожидании «ста грамм». Однако Женя, как руководитель экспедиции, был непреклонен – день сегодня был легким, побережем спирт до худших времен. О, сколь пророческими были те слова!
Но пока мы счастливы – пасемся на черничных полянах, ловим рыбу, варим уху и без конца фотографируем. И не замечаем, как мрачнеет небо…
Свой второй нудный дождь мы встретили во время перехода до 2-й Фомкиной. Более того – он застал нас посреди болота, и настроение испортилось под стать погоде. Правда, на обеде случилось маленькое чудо – тучи разошлись и мы перекусили в тепле и сухости. Настроение тут же улучшилось, и мы быстро пошли по умытому лесу, устланному солнечным ковром…
2-й Фомкиной достигли сравнительно рано и устроили полудневку. Впереди ждал самый протяженный переход до избы на Пихтовом ручье. В путь выступили рано утром, с вечера наведя веревочную переправу через речку. Предосторожность оказалась не лишней – меня поток сбил с ног и утянул в воду по грудь, а Юру вообще заставил окунуться с головой. Выбравшись на берег, дрожа от стылости реки и мелкого дождя, мы сделали первый важный вывод – нельзя бродить каменистые реки босиком. Нога «едет» в одну секунду, а уж дальше поток расправится с тобой как с щепкой…
Двенадцатикилометровый переход до избы на Пихтовом стал для меня тогда самым тяжелым. Тропа постепенно начала захламляться валежником, а местами вообще пропадать. Крутые спуски чередовались с подъемами, временами одолевала мошка. В общем, когда мы наконец-то вышли к избе, я не ощутил ни радости, ни облегчения – только тянущую усталость, отупение и желание скорее лечь…
Через день ребята ушли на покорение пика Грандиозный. Его вершина была прекрасно видна от устья ручья Пихтовый. Практически всегда за нее цеплялись облака – а потом они опустились ниже, и снова заморосил дождь…
Но Юра и Женя все же решили рискнуть. В наших планах как раз был заложен день на пережидание непогоды. Оставив мне рацию, они ушли вверх по Кизиру, чтобы выйти в долину ручья Водопадного. А я остался в избушке – и чтобы не терять времени даром, решил немного подновить тропу, ведущую вверх по Пихтовому (именно по ней мы должны были продолжить маршрут).
Два дня подряд я с пилой и топором уходил в верховья ручья, к вечеру возвращался, таскал сушняк, готовил ужин, сидел у костра… Когда на землю опускались сумерки, к избе бесшумно прилетала пара летучих мышей. Они чертили воздух в полуметре от головы, а потом так же неожиданно исчезали. Я шел спать, закутывался в спальник и спустя минуту в избушке начиналось осторожное шуршание уже обычных мышей – почуяв человека, они пытались пробиться к нашим продуктовым запасам.
Когда мне не спалось, я затепливал керосиновую лампу и долго сидел, читая охотничий дневник Андрея Хрущева – того самого человека, который пропилил тропу вдоль Кизира и построил на ней избы. Дневник велся с 1990 года, и в его строчках отразилась целая жизнь – как охотника, так и пришлых гостей-туристов. Чем больше я углублялся в чтение, тем больше ощущал, что дневник попал ко мне не случайно…
А ребята между тем почти безвылазно сидели в палатке, не дойдя около 300 метров до вершины. Погода испортилась окончательно – видимость не превышала 5-7 метров, дул сильный ветер, все кругом усеял снег. И спустя два дня я услышал по рации: «Начинаем спуск…». Я тут же радостно засуетился, поставил на костер котел с водой и когда продрогшие ребята появились средь деревьев, их ждал ароматный суп.
- Ты представь? – сказал мне Женя, отхлебывая горячую жижку. – Мы ведь забыли взять с собой спирт! Два дня корчились в палатке от холода, а спирт стоял здесь!
В тот момент мы просто рассмеялись – никто не знал, как важны будут эти нечаянно сэкономленные граммы спустя лишь один день…
Итак, начался наш путь к Кинзелюкскому водопаду. Поднимаясь вверх по Пихтовому, мы бодро пробежали пропиленные мною полтора километра тропы. Затем пришлось перелезать через упавшие деревья и продираться сквозь заросли ольховника. Наш путь отчасти облегчил крупный медведь – он прошел на перевал примерно днем раньше и оставил в траве настоящий «проспект». Когда мы увидели в грязи след этого великана, то выразить свои чувства могли только матом. Здоровенная лапа глубоко впечаталась в землю там, где мы с тяжелыми рюкзаками даже не оставляли следов! Отпечаток был настолько огромен, что вызывал мысли о снежном человеке – наверное, так и рождаются легенды о трехметровых гигантах…
Вскоре наш путь преградили лавинные выносы. Издали казалось, что мы приближаемся к лесной просеке и вот-вот увидим мощные трактора, корчующие деревья. Кругом торчали свежие пни и остовы сломанных кедров – и все это дело рук матушки Природы, сбросившей с соседнего склона тысячи тонн снега! Срезая лес как бритва, он скатился в долину Пихтового, да так и остался там лежать…
Вскоре тропа пропала. Мы не смогли найти ее ни на левом, ни на правом берегу. К счастью, в это время лес начал редеть и появились обширные луговины. Подъем становился все круче, и уже у самого перевала нас вновь накрыло облако с дождем.
...От холода не спасала даже быстрая ходьба, потому что на вершине поднялся сильный ветер. Мы не стали делать снимков или писать перевальной записки – дрожа от холода, мы понеслись вниз, к долине Прямого Казыра. Через час интенсивной ходьбы нашли островок кедрового леса и кинулись за дровами. Это был первый день, когда мы выпили спирта без всяких тостов и закусок – нам нужно было срочно согреться, прежде чем ставить лагерь…
Кругом возвышались мрачные громады гор. Полуспрятанные в тумане, они давили нас отчужденностью и величием. Только сейчас мы осознали, что находимся в самой дальней точке маршрута. До ближайшего жилья – 150-200 км по прямой. И людские тропы здесь отсутствуют в принципе…
Всю ночь по крыше монотонно стучал дождь. Выползание из палатки ранним утром стало сродни выходу в космос – температура воздуха не превышала трех градусов. Отсыревшие дрова дымили и не хотели разгораться – впереди ждал очередной день непогоды…
Долина Прямого Казыра достаточно проста для прохождения. Однако по ее окончании нас ожидал самый высокий перевал на маршруте – с отметкой более 1800 метров. Чем ближе мы к ней подходили, тем сильнее стегали нас струи дождя. Вся фирменные «непромокаемые» костюмы с «проклеенными» швами от этой хляби небесной никак не защищали. Так что помимо рюкзаков мы дополнительно тащили на себе по паре килограмм впитавшейся влаги…
На самой вершине перевала струи дождя приобрели какую-то странную объемность и цвет. Я не поверил своими глазам – но дождь превратился в мокрый снег, а затем и просто в снег. И все это 12 августа!
Ноги в летних ботинках заледенели за десять минут. Нужно было срочно искать ночлег – и мы буквально бежали с перевала в истоки 2-й Фомкиной. Спуск оказался достаточно крут, и нам удалось быстро достичь границы леса. Когда по кружкам была разлита первая доза спирта, дождь потихоньку прекратился. И небесное перемирие длилось вплоть до того момента, пока мы не поставили палатку и не сварили ужин. Но стоило нам застегнуть за собой полог палатки, как по ее крыша забарабанил все тот же серый дождь…
На следующий день мы уже не надеялись на улучшение погоды. Оптимизм оставил нас полностью. Единственное, что мы повторяли – так это, что «Хуже не будет». Наивные…
Нам оставалось преодолеть предпоследний перевал – из 2-й Фомкиной в 1-ю Фомкину. Где-то на полпути поднялся сильный, шквалистый ветер. «Неужто циклон уходит?» - мелькнула спасительная мысль. Ободренные, мы потянулись на перевал – благо, что он радовал своей доступностью. Но что это? Где его высочайшая точка? Мы шли и шли, подъем становился все положе и положе… пока мы, наконец, не оказались среди обширнейшего тундрового плато.
На километры окрест – ни одной кедровой рощи! Усталые, замерзшие, мы тупо смотрели вниз, где в тумане проглядывал черный лес. Делать нечего – нужно было спускаться. «Дрова-огонь-жизнь» - повторял я про себя в ритм отупелой ходьбе. Ноги скользили по склонам, насквозь пропитанным влагой. Мелкие болотца разбухли и превратились в трясины, которые заглатывали ноги по колено. Высокотравье щедро обсыпало нас ледяной капелью – а мы все шли и шли…
Тот день стал самым трудным на всем маршруте. Тогда я впервые ощутил некое чувство страха и вопроса – что я здесь делаю, и чем все это закончится? Замерзшие пальцы не могли зажечь спичку; а когда, наконец, затеплился слабый огонек, то отказалась гореть сырая береста. Мы достали сухое горючее – но и оно с трудом загоралось, потому что висевшая в воздухе влага пропитала буквально все…
В тот вечер мы ложились спать молча. По крыше палатки шелестел дождь, а мы кутались в свои спальники и думали о завтрашнем дне…
Он оказался необычным. Что-то изменилось вокруг. Мы не сразу поняли, что видим над собой… кусочек голубого неба. А затем среди туч проглянуло бледное, словно выцветшее солнце...
Туман поднимался все выше и выше, дождь прекратился, и мы впервые за много дней стянули бесполезные дождевики. Тело просто не верило, что ощущаемое тепло – не от костра, а от солнца! Мы не торопясь собрали лагерь – ведь не нужно больше спешить, чтобы согреть себя ходьбой. Спокойно взяли перевал на Кинзелюк. И вот мы стоим у каменного тура – а кругом небо поднимается все выше и выше, открывая нам – наконец-то! – все великолепие Саян…
Нам было так хорошо и покойно, что мы вне плана совершили радиалку на вершину 2136. Проклятый ольховник, столько раз преграждавший нам путь, теперь стал помощником – цепляясь за его ветки, мы быстро поднимались вверх.
И вот они, Саяны - перед нами!
После спуска мы быстро скатились вниз по долине Кинзелюка. Пожалуй, это наиболее дружелюбный участок на маршруте – трава невысокая, под ней не прячутся камни; ольховника нет; медведи протоптали весьма торную тропу. Правда, стоило начаться лесу, как вся идиллия кончилась. Кинзелюкский водопад словно устроил нам последний экзамен – тут тебе и бурелом, и болота, и камни и просто безумные стаи мошкары…
Однако, все когда-нибудь кончается. И вскоре сквозь просветы леса показался далекий горный поток... Чем ближе мы к нему пробивались, тем явственнее становился мощный, набегающий шум. Огромные массы воды рушились почти с полукилометровой высоты, превращаясь в ослепительно белый поток. Мы молча встали пред огромным водопадом – маленькие люди, проделавшие большой путь…
В тот вечер светили звезды. Они покачивались на черной глади Кинзелюкского озера, а мы сидели у костра, впитывая покой, тепло и тишину. Нам больше некуда было спешить – впереди ждал день отдыха с рыбалкой и…

…и полетом на параплане. Через весь маршрут пронес Женя дополнительные семь килограмм груза – кто ходил по тайге, тот поймет. И вот, поздно вечером на фоне синеющего неба заскользило легкое крыло параплана. Женя прошелся вдоль пиков, пролетел над водопадом и снова повернул к горам.
- Ну дает, а! – восхищались мы, стоя с камерой на берегу. – Видать душу отводит, раз так долго летает.
Лишь после Жениного приземления мы узнали, что он просто не мог поначалу сесть. Мощные потоки воздуха буквально отбрасывали параплан от земли! Словно бы изумленные духи гор решили проучить дерзкого человека – но потом все-таки отпустили его на землю…
На следующее утро мы вышли вниз по Кинзелюку. Домой! Всего три дня пути – и мы окажемся на устье реки, где оставили лодки. 16, 14 и 12 километров соответственно – но нас это уже не пугало. Дорога домой всегда короче. Даже когда она сопровождается… дождем.
Да – едва мы тронулись в путь, как небо вновь затянуло пеленой. Причем порой сыпало так, что приходилось прятаться под кедром. К избе на Сурунге мы добрались просто изможденные. Это очень скверное чувство – когда у тебя нет сил радоваться жилью. Традиционно разбавляем дозу спирта. Ужинаем. Молча повторяю про себя: «Завтра идти на два километра меньше…»
Усталость дает о себе знать. Мы уже почти не шутим, перестали обрывать по пути ягоду. Мы не обходим уважительно медвежьи кучи, а безразлично топчем их как коровьи лепешки. Все наши чувства обращены вперед – не потерять бы тропу, не пропустить бы затеску!
И вот день возращения настал. Под конец мы шли медленно, как водолазы под водой. «До базы 800 метров!» - пытался приободрить нас Женя. Это конечно, хорошо, что 800 метров… но кажется, что мы будем брести их целый час. Однако, вот уже и крыша появилась… притоптанная полянка… кострище… и вот мы дома.
Подходим проверить свои вещи – и не верим своим глазам. Среди них стоит – внимание! – литровая бутылка водки. Лежащая рядом записка гласит: «Ребята, мы чуть пожгли ваши спасики, не специально. Проставляемся бутылкой водки. Жека с Алтая».
Смотрим спасики – да, пожжены, но не смертельно. Смотрим на бутылку водки – она существует. Чтобы передать наши эмоции не было уже ни слов, ни сил…
Ранним утром следующего дня мы уже накачивали лодки. Быстро поднимался туман, и вскоре через него проглянуло чистое, умытое солнышко. День намечался замечательный. А уж когда туман приоткрыл Фигуристый белок, то картина стала просто потрясающей. Его взметнувшаяся снежная круча до сих пор стоит в моих глазах. Сюда обязательно нужно приехать художнику…
А мы тем временем гребем себе потихоньку. Впереди – двести километров сплава. И нам очень хочется пройти их за три дня. Задача эта весьма непростая, и получится ли у нас – пока не ясно.
Погодите, а что это за звук? Да, да – вон оттуда, с верховьев? Мы щуримся, прикладывая руку козырьком… и не верим своим глазам! Сверху на моторке нас догоняет Валера! И более того – снизу от избушки нам машут руками ребята – те самые алтайцы! И мы жмем руку Валере, а Женя обнимает своего тезку с Алтая…
Поздним вечером того же дня мы оказались на вокзале в Кошурниково. Добрались мы туда буквально чудом – всего за 12 минут до отхода поезда. Но это уже отдельная тема, и я не буду утомлять читателя. Потому что в завершение хочу сказать о другом.

Что дали нам Саяны? Что оставили мы средь этих гор? Вот те вопросы, на которые пока нет ответа.
Приеду ли сюда еще раз? – спрашиваю теперь только я. Потому что Женя с Юрой уже определились с планами на будущий год – они снова пойдут на Грандиозный.
А я пока молча сижу в пустой квартире. И вспоминаю, как все начиналось. Свои одиночные сплавы по рекам, в итоге приведшие к Кизиру. Свое упоение этой рекой и желание сплавится по ней от самых верховьев. Сбор информации о районе – и удивление: как много там всего интересного! Составление крутого пеше-водного маршрута – и отчаянное бегство из кинзелюкской тайги спустя два дня после старта. Переворот в Семеновской шивере и чудесное спасение руками Димы и Вити…
И вот я все-таки побывал в тех местах, о которых мечтал. Что же мне это дало? Горы меня особо не влекут – меня привела сюда река. И я бы мог даже дойти до ее истока, пока ребята сидели на Грандиозном. Но…
Я вовремя остановился. Не надо препарировать мечту. Не нужно все раскладывать по полочкам. До истока Кизира осталось всего десять километров – но я их никогда не пройду. Пусть моя любимая река останется сокровенной в своем начале – в самом сердце сибирских гор…
А я ухожу из Саян не с пустыми руками. Я листаю на экране страницы дневника Андрея Хрущева – человека, жизнь которого так трагично оборвалась в самом расцвете. И чью жизнь я хотя бы отчасти сохраню в публикации на сайте…
PS
Фотоотчет по маршруту лежит здесь:
http://kizirist.narod.ru/sayan.html

[mesier]

Женя, как руководитель экспедиции, был непреклонен – день сегодня был легким, побережем спирт до худших времен.

Дык вы поди и Бурхану плеснуть забыли, не почтили духов гор?!..

[sibsolo]

Да как сказать....
В первый вечер разлили по кружкам, поднесли к губам...
Женя кричит: "Стойте, забыли еще одну стопку налить!"
Засуетились, налили... и снова про нее забыли. Снова уже почти выпили... как все-таки Женя среагировал на непорядок и вскоре костер взметнулся синим огненным сполохом...

[mesier]

Значит перелили...
Этого тоже делать нельзя, как и не налить совсем.

[STALKER]

Да он по ходу на радостях рубильник хорошей погоды отломил и потом две недели его чинил...

[STALKER]

Навскидку так 60-70 процентов светового времени шёл дождь. В такой пораше по погоде мне ещё не приходилось бывать... Рюкзак тоже тяжеловат был из-за параплана. Но и команда впервые образовалась такая дружная! Удивительно. Может и работали у нас дополнительные ограничители, что чужие мы люди. Но всё-равно. Извините за 16 дней автономности и безлюдья ни сучка ни задоринки. Даже когда ходил с лучшими друзьями и то прения после первой недели случались. Вобщем я группой очень доволен остался. Ну а следующий год - полноценная экспедиция под Гранд с двумя пилотами и двумя парапланами. Думаю должно получится, шибко хорошо теперь уж я по местности там ориенируюсь

[Рысёнок 2]

Небесные хляби нагнали проблем, проблемы - впечатлений, впечатления родили добротный текст. Вода = информация. Поход, так получилось, заглянул в её подводный мир.
Интересно, автор отчёта sibsolo пишет литературу? Неординарные должны быть тексты.

Зашёл в Прозу.ру, набрал в поиске ёжкин Ник. Открылась страница автора Артура Миханева. https://proza.ru/avtor/sibsolo.
Из Красноярска!
Вступление на авторской странице..

,,Свой первый рассказ я опубликовал еще в пятом классе. Перед выходом газеты редактор позвонила в школу и поинтересовалась у директора: а что это за ученик - Артур Миханев? Может ли он своровать чужое произведение и выдать за свое? Директор ее успокоил - мол, действительно, парень хорошо пишет и его сочинения зачитываются всему классу...
Спустя три года редактор приехала к нам в школу и предложила мне стать юнкором газеты. Так и определилась моя профессиональная деятельность. После школы я поступил на отделение журналистики Красноярского государственного университета. С третьего курса начал активно публиковаться в городских и краевых газетах. Постепенно определилась и главная тематика: культура, туризм, краеведение.
С 2004 года я работаю редактором в издательстве "Платина" (Красноярск). Курирую выпуск краеведческой литературы по Сибири и Дальнему Востоку. Опубликовал несколько своих книг: "Красноярск - интересная история! Очерки обыденной жизни", "Тебе с Природой - по пути!", "Где центр России?". Однако эти книги имели отчасти научно-прикладное значение - история города, правила поведения на природе, краеведение для самых маленьких...
А вот совсем недавно начал писать классическую прозу. Причем, не для славы и даже не для себя... а "из себя". Такое впечатление, что рассказы давно зрели в моей душе и, наконец, потребовали выпустить их на волю ,,

Вот миниатюра на медвежью тему...
,,Каждый мужчина мечтает хоть раз в жизни встретить медведя. Ну, или почти каждый…
Моя мечта осуществилась этим летом. Я в одиночестве сплавлялся по Кизиру, навстречу дул легкий ветерок. Именно он-то и скрыл меня от этих осторожных зверей…
Не успел я вывернуть из-за поворота, как в реку шумно плюхнулась коричневая туша. «Медведь!» – сверкнуло в мозгу, пока я лихорадочно искал камеру.
Но что это? Сделав пару скачков, зверь застыл на середине реки. И теперь лодку несло прямо на него…
Плюх! – метнулся в воду медвежонок. Так вот кого ждали! А между тем, лодке оставалось до них всего тридцать метров…
Я бросил камеру, развернулся и бешено заработал веслами. Но сил хватало лишь на то, чтобы просто оставаться на месте. До слуха доносилось смешное фырканье медвежонка, который натужно преодолевал мелководье. Видать, для него там было все-таки глубоко…
- Быстрее! – заорал я. – Быстрее давай!
Медвежонок смешно рявкнул, и я услышал треск кустов. Добрались-таки до берега! Я бросил весло, вновь схватил камеру – но увидел лишь качавшиеся ветки…
Руки ныли от напряжения, сердце бухало в груди. Метров через триста я пристал к берегу и вышел отдышаться. Прошел два шага – и увидел на песке свежий след лося. Начал разводить костер – и услышал, как выше по течению реку торопливо пересек какой-то зверь. Тайга вокруг меня жила – богатой и незаметной для чужих глаз жизнью. Но видать, я был здесь уже не совсем чужой…

Ещё одна...
,,Два старых человека
Судьба свела меня с этими людьми во время июльского сплава по Кизиру. Под мелким моросящим дождем я подходил к Третьему порогу. Было очень холодно, но я знал, что где-то недалеко есть избушка.
Там я и встретил его – моего первого старого человека. Они сидел на старом рюкзаке и ждал… попутку. Да, проходящую в верховья лодку, которая могла бы взять его с собой. Таким образом он добирался от самого Журавлево…
Но байда с туристами, которых забрасывал лодочник Володя, взять старика не могла – слишком высокой была вода. И мы пошли к избушке, где я, весь продрогший, упал на топчан и закутался в одеяло. А старик, тем временем разогрел уху и вскипятил чайник…
Оказалось, что он приезжает на Кизир чуть ли не каждое лето из-под Анапы. Давным-давно его родителей сослали в Курагинский район как «вредителей». Так и оказался в суровом сибирском краю мальчишка, который сызмальства привык к морскому простору. Теперь же перед ним расстилалось другое море – тайги…
В Курагинском районе кончилось его детство, здесь же он выучился, пошел работать. И здесь же пришла к нему любовь к этим краям. Настолько сильная, что зовет его сюда снова и снова – через тысячи километров…
На пенсию особо не разгуляешься – вот почему он просто покупал билет до Журавлево, а уж тут ждал попутную лодку. Его многие знали, и часто брали с собой. Кто до Первого порога добросит, кто – подальше. Когда я его встретил, ему шел 72 год…
На Первом пороге ко мне в лодку сел второй старый человек. Он был тяжелым от выпивки, и я уже чуть было не стал его презирать – как можно так напиваться на реке… Но тут справа мелькнула обширная поляна, и мой попутчик отчаянно закричал:
– Командир! Эй, командир! Тормозни, слышь! Родина тут моя!
Лодка вильнула к берегу и старик, споткнувшись, вышел на берег. Я опаздывал на вечерний поезд, но что-то заставило меня промолчать.
- Дьячково – бормотал старик, пошатываясь и обводя окрестности руками. – Вот здесь на пригорке дом наш стоял. А по этой тропке мы пацанами к лодкам бегали. А огороды вон там были…
Перед нами расстилалась заросшая высокотравьем поляна. Мы с лодочником молчали, а старик стирал загрубевшей рукой с лица слезы. Ветер колыхал стебли белоголовника там, где когда-то стояла деревня…
И снова лодка билась днишем о волны. А старик все думал о чем-то своем, порой машинально шаря в кармане, где была фляжка. Да только не помнил, что сам же переложил ее в другое место – и рука замирала, а потом безвольно падала вниз…

В низу авторской страицы выделены цветом ссылки на другие ресурсы автора, в коих - блог и знакомое фото.
Спасибо сайту Ёжики за знакомство.