«Кин-дза-дза», или «Формула любви»?

[Dmitry]

«Кин-дза-дза», или «Формула любви»?
Название пришло само-собой, еще в поездке. Реминисценции и аллюзии на оба фильма возникали почти на каждом километре маршрута, и отдавать предпочтение какому-то, было бы несправедливо. Не буду тыкать пальцем в цитаты: аллюзии они на то и аллюзии, чтобы рождаться не из прямых указаний на связь, а в подкорке, доводя мозг до состояния истерики. Признаюсь, арабы меня настолько за…, что в аэропорту я чуть не прибил одного из них.
Обо всем по порядку, пока еще свежа хронология.

Настоящий друг
Так получилось, что вылет Вовы задержался на пару дней, и нам с Алмазом пришлось эти дни как-то заполнять насыщенной программой в Каире. Мы взяли в прокат машину еще в аэропорту, но после того как родной голос любимого руководителя, доносящийся из джипиэса, заставлял нас, как и всю страну кружить на месте, изрекая тоном, не терпящим возражений: «Изменение маршрута! Немедленно развернитесь на ближайшем развороте». К слову, первый отель мы искали часа три, болтаясь в квартале, как говно в проруби. А на следующий день, примерно, столько же времени искали дорогу к верблюжьему рынку. Кончилось тем, что к середине дня, когда должен был прилететь Вова, Алмаз взмолился: «Давай не поедем встречать Вову. Предлагаю ему организовать трансфер из отеля. У них он стоит всего 60 фунтиков». С первого взгляда не встретить товарища лично – кощунственно, но с другой стороны, не поняв сущность Египта, можно было просто уехать в другом направлении, поэтому я согласился и пошел передать нашу просьбу на ресепшн. Четко написав менеджеру, что рейс Аэрофлота 0341 из Москвы должен приземлиться в 21-45, и десять раз переспросив, все ли понятно, мы с чистой совестью ушли с Алмазом ужинать в сторону рынка Хан Халили.
Вернулись в отель, когда уже стемнело. Я вырубился почти сразу, так как предыдущий день у меня был почти двадцать девять часов, с учетом перелетов, но толком поспать не удалось. В комнату стучится обеспокоенный менеджер и встревожено сообщает, что рейса 0341 не существует. Дело в том, что интернет-табло каирского аэропорта не показывает первые нули, а проверить по авиакомпании, времени и откуда прибывает рейс, у него просто не хватило тяму. Ладно. Хрен с ним. Уладив недоразумение, пошел опять спать.
В десять часов смска от Вовы: «Меня никто не встречает!» Иду опять разбираться с менеджером. Тот тоже недоумевает. Посыльный давно в аэропорту с табличкой стоит, к нему никто не подходит. Опять необходимы пояснения. В каирском аэропорту три терминала. Московский рейс прибывает в Терминал-1, но и здесь целых три холла: один зал прилета, другой зал вылета местных рейсов, и третий зал вылета международных рейсов. Так вот этот мудак, естественно стоял и встречал Вову в зале ВЫЛЕТА.
Примерно через полчаса к нам в комнату входит Вова. Наливаем ему виски. Пьем за приезд, за удачное прибытие, за то, что все удачно… И тут Вова спохватывается и рассказывает о своих приключениях за стойкой Туристик информэйшн. Далее с его слов.
Стою я там, как тополь на плющихе. Все пассажиры уже разошлись кто куда, вокруг меня только помогаи всех мастей. Посылаю их потихоньку во все стороны. Кто-то уходит добровольно, кому-то приходится повторять дважды. В конце концов, разошлись все, остался один, который предлагал все, от такси, до пирамид и дайвинга. На все мои нет, находил все новые и новые аргументы. Потом все-таки не выдержал и спросил:
- А чего же ты тут тогда торчишь, добрый молодец?
- Да, вот, друзей жду… - отвечает Вова непринужденно.
- Друзей!? – у помогая глаза делаются круглыми и на них наворачиваются искрение слезы, - А как же я!? Ведь это же я – твой друг! НАСТОЯЩИЙ!
Спас Вову только приход посыльного из гостиницы.
Динь-динь-динь! Запиваем историю стопкой виски.

[verchiklib]

чего только не сделаешь ради денег - и лучшим другом станешь, и летать научишься , и еще чего-нибудь, только бы не упустить проходящий мимо кошелек )

[KemDeveloper]

начало многообещающее ждём продолжения

[mesier]

Аххахаха! Отличное начало!.

[Miha]

С возвращением! Кин-дза-дза рулит!

[Semen]

шорошо, Дмитрий, ща кину про Саяны

[Dmitry]

Творческие люди и другие артисты.
Чем отличается настоящий креативщик от всего остального населения? Правильно. Тем, что ему результат неважен абсолютно, - он бросает идею, мысль, мазок, и, тут же остывает к своему творению напрочь. Рутинная возня со шлифовкой и обтачиванием до идеального состояния, - это не для него. Пусть этим занимаются другие, а он уже двигает новую идею, еще более грандиозную и выдающуюся. Древние египтяне так и жили: один креативщик сказал, что пирамиды, это - зашибись, тут же понагнали рабов таскать каменные блоки, гранить их в правильном направлении и затаскивать друг на друга. Поэтому пирамиды стоят до сих пор, и никто не смог их уничтожит: ни древние христиане, ни арабы, ни французы, ни англичане - никто! Действительно, когда стоишь рядом с пирамидой или древнеегипетским храмом, понимаешь верность слов: «Время боится только пирамид». Другое дело современные египтяне, это настоящая нация сплошных творческих людей. За всю поездку мы не смогли найти ни одного полностью законченного здания: то крыльцо отсутствует, то крыши нет, то окна не вставили, то фундамент забудут залить, то еще какая хрень случится. Зато все заняты строительством. Все. Поголовно.
Привезут, арабы машину кирпича, разложат в чистом поле – красиво, получается, и сядут рядышком, яйца чешут. Яйца почесать – тоже примета творческого человека. Когда он их чешет, - значит любуется своим замыслом. Почесал, и просит пригнать другую машину кирпича – новый дом задумывать.
По дороге из Каира в Фарафру мы наблюдали кварталы, да что там – недостроенные города-призраки. Стоят такие города без людей, без строительной техники, без признаков дыхания, и живут они только своей внутренней интимной жизнью, рассказывая друг другу сказки о достроенных древних пирамидах.
И все-таки был в поездке случай, за который мне немного стыдно, даже до сей поры, до этого самого бокала коньячка, который стоит передо мной и ароматно пахнет янтарной жидкостью на дне.
Так вот, ехали мы этой самой дорогой Каир – Фарафра в пустыню, как вдруг, перед Бавити, в самом начале оазиса Бахария, слева от дороги раскинулось маленькое чудо. Словно ребенок огромного роста поиграл в песочнице, создав город Солнца, нет, не так, - город Солнышка.



Мы остановились. В конце-концов, ехали мы сюда именно за фото, поэтому проехать мимо просто не хватило духу. На черной доске было написано, что это музей, отель и еще что-то. Уже прикольно. С другой стороны висела табличка, на которую мы сначала никакого внимания не обратили, что все это хозяйство воплотил в жизнь некий артист Махмуд Еед.



Неторопясь начинаем обходить с Вовой с внешней стороны, Алмаз немного замешкался возле машины, меняя объектив. Вверху, в тени, на ступеньках сидит араб и кажется дремлет. Продолжаем осмотр. Вова говорит, что интересно зайти вовнутрь, посмотреть, что из себя представляет отель, прицениться, ради прикола. Неожиданно араб выбегает и, размахивая руками кричит, что он и есть тот самый артист, хочет нам показать музей. Это предложение нам с Вовой не нравится. Араб, почти агрессивно хватает нас за руки и хочет отвести наверх, в пресловутый музей. Мы естественно сопротивляемся, тем сильнее, чем сильнее действия араба, говорим ему, что нам музей нафиг не нужен, нам бы отель посмотреть. Араб со вздохом огорчения отпускает нас, и мы задворками уходим в сторону отеля. Внутри, как и полагается ничего не достроено. Повсюду кучи строительного мусора, доски, шея у фигуры верблюда уже отбита и наполовину разрушена.







Смотрим, артист поймал Алмаза и ведет его в свой музей. Эх, не повезло, бедняге. Сейчас артист отыграется на нашем товарище. Но ничего, обошлось, вроде. Алмаз выходит живой и здоровый, даже, несколько веселый. Подходим, спрашиваем:
- Ну, что, там такое?
- Да ничего, особенного, - отвечает, - картины висят всякие. Говорит, что сам написал.
- Вот, как! А сколько бабок он с тебя срубил?
- Ничего не срубил. Просто так показал и отпустил на все четыре стороны.
- Ах, черт возьми! Мы же его до крови обидели! Он хотел нам от всей души свои творения показать, а мы… Нехорошо как-то получилось…
- А ты пойди еще у него прощения попроси и в музей напросись, - советует Вова.
- Ну уж нет. Совсем может обидеться. Художника, вообще, каждый обидеть может, а вот такую разруху устроить в городе Солнышка – не каждый способен.



Садимся в машину. По газам!!!

[Dmitry]

Бедуины.
Самое сложное и противоречивое представление получилось именно от бедуинов. Кто такие, почему они здесь, и какого хрена мешают нам спокойно жить?
После двух часов блужданий с джипиэсом по Каиру и трех часов езды, мы решили позволить себе остановиться и перекусить. Благо въехали в Бавити – главный населенный пункт оазиса Бахария.
Все как обычно: ищем по лоньке, где можно поесть и не отравиться, разворачиваемся, так как едальня на противоположной стороне, подъезжаем. Впереди нас «титьки/ламбада/лежачий полицейский» (кому как нравится). Останавливаем машину. Впереди нас, метрах в трех, джип, кажется, Патрол, - не важно. Идем под прохладу навеса, заказываем еду, напитки. За соседним столиком сидят швейцарские бабенки. Они о чем-то щебечут между собой. Нам до фени. Алмаз уткнулся в лоньку, мы с Вовой просто кайфуем. Надо сказать, если бы не скрупулезность Алмаза и его постоянные обращения к лоньке, наше путешествие было бы скучным и не наполненным приключениями. Ждем еду. Швейцарские бабенки срываются по команде: «Летс гоу!» Равнодушно смотрим, как Патрол рычит и срывается с места … но почему-то задним ходом. Что ему мешало поехать вперед – хер их бедуинов разберет. Может они всегда задом наперед ездят? Но неизбежное становится реальностью, перевалив через титьку и разогнавшись на трех метрах Патрол въезжает в нашу Короллу, оставляя существенную вмятину на капоте и сдвигая назад левую фару. «Ну ничего так за хлебушком сходили!»
Мы в шоке. Бежим из-за стола к месту происшествия. Из джипа выходит водила, чешет репу. Да, блин, нелегкая его сюда занесла. Звоним в Hertz. С ними сначала разговаривает водила, говорит, что повреждения незначительны, что говно вопрос, что он все исправит, что он виноват. Мы не можем поверить, как так, вопрос о ДТП просто решается по телефону. Потом он поворачивается к нам и говорит, что все решил, что инцидент исчерпан, и он готов отремонтировать машину за свой счет. Мы не верим, перезваниваем в Hertz, да, говорят оттуда, что все вопросы улажены, можете ехать дальше.
Водила поворачивается к нам:
- Такой случай в Египте не считается несчастным. Это в порядке вещей. Все нормально. Сейчас мы отгоним вашу машину в мастерскую, ее починят, и вы сможете продолжать движение. Я – бедуин, и все, что я говорю – это правда. - Мы не верим своим глазам и ушам, на лицо следующие дефекты: существенная вмятина на капоте, повреждено крепление фары и порван бампер в месте крепления фары. У нас такое оценили бы тыщ в пятнадцать, а тут не считается инцидентом. На всякий случай забираем визитку у бедуина, фотографируем повреждения и отправляемся есть.
После обеда машина чинится при помощи молотков, жевательной резинки и выкуренных сигарет в каком-то недостроенном гараже на окраине Бавити.
Немного успокоившись, продолжаем движение.
Въехали в Черную пустыню, поднялись на холм. Вокруг только черные камни, засыпанные желтым песком.

* * *

Едем дальше. Алмаз говорит, что где-то здесь должны быть горячие источники. Так оно и есть. Въезжаем в маленький оазис, сворачиваем в воротах направо и останавливаемся на краю. Вокруг цветущий каркаде, пальмы, еще какие-то растения, которые кто-то пытается взрастить. Тут же стайкой носится группка американских подростков.
Спрашиваю: «В правильном ли направлении мы идем?» - «Ага», - отвечают те, и неопределенно машут рукой.
Проходим по песку пару сотен метров, даже следов источника не находим. Поворачиваемся назад и попадаем в дружеские объятия араба.
- Здравствуйте, я - бедуин. (Пауза. В этот момент араб наклоняет голову и смиренно опускает глаза. Паузв длится ровно столько, сколько должны продолжаться бурные аплодисменты. Затем голова бедуина поднимается и глаза снова некоторое время глядят в упор.)
- Мой отец тоже бедуин. (Опять пауза со всеми театральными эффектами)
- И дед мой тоже был бедуином. (Опять пауза, смиренный взгляд и глаза)
- Бля! – говорит Вова нам по-русски, - это чё, чувак дожидается, чтобы мы ему аплодировали, потому что он потомственный бедуин?
- Все понятно, - продолжает он по-английски, - вы все бедуины и уже много поколений владеете этой землей?
- Совершенно верно, - гасит взгляд бедуин.
- А где же твой источник? – надо сказать, что одна из мечт Алмаза была посмотреть, как из центра пустыни хлещет вода.
- Да, вон же он, - и бедуин машет рукой вниз, - Предлагаю вам остаться на ночь, и вы увидите незабываемый рассвет.
- Нет, - говорим мы, - времени нет. Заедем на обратном пути.

[Dmitry]

Этого не может быть!
Въезжаем в Фарафру. Отсюда лучше всего стартовать в Белую Пустыню.
В принципе, вам продадут тур и из Каира, но если путешествуете по Египту, как и мы, то лучше всего сделать именно из Фарафры. Во-первых, - это самый близкий населенный пункт к Белой Пустыне, и у вас появится возможность съездить на ближайшие «грибы», расположенные рядом с дорогой рано утром, потом вернуться назад и поехать уже на джипе в тур (без сопровождения в Пустыню не пускают). Во-вторых, Фарафра – просто замечательное место. Здесь спокойные и доброжелательные люди, неплохие отели и вкусная недорогая еда.
Мы остановились в сетевом отеле Badawia. Лично мне отель понравился. Сингл – 20 евро, дабл – 25. Мы жили в двухкомнатном сьюте за 50 евро. На ресепшне висят карты Египта, оазисов, лежат книги с фотографиями. Во дворе бассейн с прохладной водой. Не правда ли, - сюрная картина: посреди пустыни бассейн с прохладной водой!
Устроившись в номере, пошли узнать насчет ужина и тура в Пустыню.
- Вы знаете, - начал портье, - у нас сегодня гостей не предвиделось, поэтому повар уже ушел, но если вы настаиваете, то я ему сейчас позвоню, он придет и приготовит вам поесть стандартный ужин.
- А есть ли другие варианты? – ждать, пока придет повар, пока сотворит гастрономическое чудо, и мы, наконец, сможем поскрести ложками по тарелкам, нас не устраивало.
- Конечно, есть! Надо проехать вниз, до Т-образного перекрестка, там будет много магазинов, и свернуть направо. С левой стороны увидите рестораны Хусейна и Самира. Оба очень достойные люди. Вкусно поесть можно в любом.
- Понятно. А тур в Белую Пустыню сможете организовать?
- Конечно, но мне надо позвонить хозяину, чтобы уточнить цену на три персоны.
Портье звонит, о чем-то разговаривает на арабском, кивает головой и объявляет цену.
- Тур в Белую Пустыню, включая джип с водителем, ночевку, ланч, ужин, завтрак… стоит сто семьдесят пять евро.
- Сколько-сколько!? – невольно вырывается у нас.
- По-английски, пожалуйста, - вращая глазами, и явно опешив, просит портье.
- Мы рассчитывали на цену в районе 100 долларов за тур с ночевкой, - объясняю я ему, - Сто долларов – хорошая цена.
- Нет, - нисколько не смутившись, отвечает, - хорошая цена – сто семьдесят пять евро.
- Я понимаю, что ты очень любишь деньги, я тоже их люблю, - понимающе подмигиваю я, - ты подумай тут хорошенько, посоветуйся с кем надо, а мы пока съездим, поужинаем. Приедем, доложишь о результатах.
Первым нам попалось заведение Хусейна: пара-тройка столиков стояли на ярко освещенной веранде. А «у нас с собой было». Природная скромность и законопослушность не позволяла нам употреблять в ярко освещенных местах в тех странах, где алкоголь, мягко говоря, не приветствуется. Мы проехали чуть дальше. Ресторация Самира располагалась в небольшом отдалении от магазинов. Столики удачно попадали в тень, напротив росло дерево, под которое мы поставили машину, а в довершении всего по телеку показывали футбол. Не бог весть, что, но позволяло спокойно разливать виски в принесенные стаканы для пепси, а пепси запивать прямо из горлышка.
Еда простая, добротная и вкусная. Конечно же, это не ресторан, но все приготовлено с любовью и желанием угодить. Наелись «от пуза», и со слегка заплетающимися языками, но веселые и раскрепощенные, поехали обратно.
Заходим на ресепшн, спрашиваем:
- Ну, как, май фрэнд, хорошо подумал?
- Да, - отвечает, - весь вечер думал, хозяину звонил. Тот говорит, что ниже ста пятидесяти евро никак не может опуститься.
- Почему? – недоумеваю.
- Потому что это стоит столько.
- Хорошо, - говорю, - Не хочешь сто долларов, мы согласны на сто тридцать.
- Евро?
- Долларов. Хорошая цена! Добавляем по десять долларов на персону. Нормально?
- Нет. Никак нет. Сто пятьдесят евро.
- Ты только подумай, - алкоголь в крови продолжает свои расслабляющее-игривые действия, - Федеральный Резерв США сейчас сделает все, чтобы поднять курс доллара и уронить евро. Это произойдет, буквально послезавтра. Доллар будет в два раза дороже, - продолжаю веселиться, - Мы предлагаем тебе выгодную сделку!
- Не, - отрицательно машет тот головой и улыбается.
Скрипя сердцем, отстукиваю на калькуляторе цифру 131. Вова с Алмазом покатываются со смеху. Парень тоже включается в ритм игры, хватает калькулятор и набирает 150. Дальше ставки начали расти очень быстро, примерно за пять минут цена возрастала на один доллар с разной аргументацией. Алмаз с Вовой начали изучать фотоальбомы. И тут у меня в голове возник гениальный план.
- Вот мы, русские, вам, египтянам, Асуан построили. Мы считаем вас своими друзьями, а ты не хочешь в знак дружбы сделать нам скидку и отправить в Пустыню за сто пятьдесят долларов.
Во время последней фразы, лицо у парня постепенно делалось сначала растерянным, потом глаза округлились, и в них явно высветился ужас.
- Нет! Этого не может быть!
Мы переглянулись с Вовой и Алмазом. Что заставило так сильно измениться парня? Он продолжал хватать воздух ртом и беспомощно озираться по сторонам, потом подозвал своего напарника и что-то сказал ему. Потом, повернувшись к нам.
- Этого не может быть никогда! Вы не могли нам Асуан построить! Асуану четыре тысячи лет!
Это так сильно нас рассмешило, что громкий ржач стоял на весь отель минуты три. Наконец, сдавливая спазмы и задыхаясь от кашля, мы объяснили ему, что имели ввиду, плотину, а не сам город. Парень заметно повеселел. Пришлось согласиться на сто пятьдесят евро, за доставленное удовольствие.
К сожалению, утром, когда мы снова появились в отеле после рассветной фотосессии, там был уже другой портье, который сказал, что все предыдущие договоренности аннулируются и цена остается прежней сто семьдесят пять евро. Искать что-либо другое, не было времени, а в Пустыню хотелось как никогда, и мы согласились.

[Dmitry]

Четыре китайца в одном танке, или Перепись населения.
Через пустыню дорога просто отличная. Пустая, ровная, без резких поворотов. Едать и ехать бы по ней не останавливаясь, но чуткие египетские власти в каждом населенном пункте каждого оазиса на въезде и выезде поставили полицейские кордоны. Предприимчивые добродушные египтяне не предупреждают заранее на дороге о том, что вы на скорости сто пятьдесят приближаетесь к укрепленному редуту: на вашей полосе движения стоят бочки с каким-то дерьмом, остается только узкий проезд по встречке. На ней тоже стоит бочка, но пустая. Ее туда-сюда катает молодой египтармеец. Вас останавливают. Происходит, примерно, следующий диалог:
- Салям!
- Салям!
- Вы откуда?
- Из России
- Русские?
- Русские.
После этого из-за спины проверяющий достает калаш и гордо показывает его нам с круто поднятым большим пальцем. Все ясно, Все, что сделали русские для Египта, это – построили Асуан и продали туеву хучу калашей. На большее мы не способны. Ну хоть так знают… Затем калаш снова задвигается за спину и нас начинают пересчитывать, сначала на пальцах, потом проверяют свои познания в английском и спрашивают:
- Сколько вас?
- Трое.
- Куда путь держите?
- В Фарафру / Даклу / Луксор
- В пустыне ночевать нельзя.
- Хорошо не будем.
- Проезжайте.
Все наши ответы тщательно фиксируются в гроссбухе при помощи карандаша. Бочка отодвигается, давая нам возможность двигаться дальше. Процедура стандартная. Во многих странах она действует, но когда за один день приходится отвечать на одни и те же вопросы раз по пятьдесят, то реально заебывает. Волей-неволей начинаются в машине развлечения (местами дорога однообразна и, чтобы не заснуть, надо подбадривать друг друга).
Например, когда вел машину Алмаз, то подъезжая к очередному посту он просто скороговоркой выпалил: «Русские-трое-в Даклу», - но его номер не прошел. Постовой не успел записать все данные. Пришлось повторять медленно.
В другой раз, после традиционного пересчета на пальцах, постовой снова задал свой тривиальный вопрос:
- А сколько же вас на самом деле?
- Четверо, - выпалил я, а Володя подыграл и показал жестом на багажник.
Постовой сначала опешил, потом понял, что его разыгрывают, напомнил, что в пустыне ночевать нельзя и помахал вдогонку рукой.

[Dmitry]

Луксор
Несколько коротких зарисовок.
№1
Все наше дорожное счастье закончилось, когда мы свернули основной дороги пустыни налево в сторону Нила. Поворот этот находится в местечке Ezbet el Gaga в районе выездного поста полиции. Неприметный, такой, поворотик, основная дорога пошла дальше на юг, в сторону Судана. Дорожное полотно заметно поплохело, но пока еще не критично. Двести с небольшим километров пролетели часа за два, но дорога все еще оставалась пустынной, с редкими встречными машинами. Каково же было наше удивление, когда мы, в десять часов вечера, выехали на Т-образный перекресток соединяющий Асуан с Луксором вдоль берега Нила, - мы попали в настоящую египетскую пробку. Московские пробки образца октября десятого года – цветочки, по сравнению с той луксорской. В московских пробках люди ведут себя вежливо, деликатно, пропускают вперед тех, кому надо быстрее, не ругаются, сигналят фарами, говоря «спасибо» и «извини». Но, самое главное, на московских дорогах нет ишаков, запряженных повозками, никто не перевозит кучу досок и прочего шмутья, привязанных к крыше легковушек как вдоль, так и поперек кузова. В московских пробках никому вдруг не придет в голову развернуться на сто восемьдесят и продолжать движение по встречке, то бочком, то по диагонали, ловя каждый сантиметр свободного пространства. В московских пробках никто не откроет дверь, чтобы выйти из машины и пойти курнуть кальяна в кузов пикапа также стоящего посередине полотна. Цыганский табор, переезжающий на новую дислокацию, да и только.
Самое прикольное, что такая дорожная пробка, да еще и в ночное время, продолжалась сорок километров: от указанного перекрестка до моста через Нил, ведущего в центр Луксора. Спасибо большое Алмазу, что он выбрал отель по лоньке не на правом берегу, а в районе Долины Царей. (точное название отеля я не помню, находится на берегу канала в двух минутах ходьбы от погребального храма Рамсеса III.
Отель искали еще минут двадцать, пока к нам в машину не подсел мальчишка и не показал, как надо подъехать к дверям. В отеле мы оказались единственные постояльцы. Вова устав от трудов праведных после лавирования между ишаками в цыганском таборе, сказал, что полностью доверяет нам с Алмазом в выборе номера.
На ресепшне молодой парень, лет двадцати. Спрашиваем, есть ли свободные комнаты, и что нам нужен трипл. Тот согласно кивает. Цена сто шестьдесят фунтиков (восемьсот рублей). Просим показать. Ведет нас по лестнице на второй этаж. Небольшая уютная комната, стоят две кровати, разделенные тумбочкой и узким проходом, кондиционер, ванна. Все очень мило. Но как мы будем жить здесь втроем? Может парень не понял, что нам надо. Говорю:
- Это дабл, а нам нужен трипл, - показываю три пальца, - номер на три персоны, понимаешь?
Парень согласно кивает, что да, дескать, на этот раз все понял, все будет в лучшем варианте. Поднимаемся еще на этаж. Открывает дверь, а там… почти на всю комнату огромная кровать, этакий, сексодром. Смеемся с Алмазом, за кого он нас принимает, а самое главное, если плохо знает английский, то как истолковал три моих пальца? Парень разводит руками, твердит, что надо позвонить менеджеру, который говорит по-английски.
Менеджер сразу въехал в суть проблемы и предложил нам на выбор: либо сьют с двумя комнатами и холлом, метров сорок квадратных, либо два дабла за цену двести шестьдесят фунтиков. Мы выбрали сьют.
Еще утром, в пять часов мы бегали по Белой Пустыне с фотиками, а сейчас, почти полночь, и мы в Луксоре. Сил осталось только на традиционные три стопки виски: за приезд, за Луксор, и за нас…

[Dmitry]

Текст Алмаза

Сибирский бедуин.
Еще один рассказик.
Собираясь в эту поездку, обсуждали, что взять с собой. В частности для хождения по песку. Я вспомнил, что лыжники и альпинисты
одевают специальные гамаши, что бы снег не попадал в обувь, вроде должны и от песка защищать. И в шутку спросил:
- Может, снегоступы взять? Бедуины точно охуеют! Да и под колёса будет, что подложить если застрянем...
- А ведь у меня есть снегоступы! Решено, беру! - говорит Дима.
... И вот мы по дороге в Белую пустыню едем по бескрайнему песчаному морю на джипе. За рулем бедуин Фарук. Полдень,
мир состоит из двух цветов - желтого песка и голубого неба, граница между ними смазана дымкой и маревом. Глазу не за что
зацепиться и вестибулярный аппарат начинает глючить. Наконец заезжаем на бархан и останавливаемся.
Говорим Фаруку, показывая на Диму:
- вот этот мужик приехал из Сибири, где тоже очень много песка, белого песка. Так что он тоже типа, бедуин и сейчас продемонстрирует,
свою национальную обувь для хождения по песку.
Дима открывает сумку и торжественно извлекает снегоступы и говорит:
- Рашн бедуин!
Бедуин, как и ожидалось, офигевает, все ржут.
Полевые испытания:




В ластах, наверное, тоже можно ходить... )))) Если поедете из Хургады, имейте ввиду...

[Dmitry]

№2. Алабастер.
На следующий день, уже после того, как посетили гробницу Рамсеса, направляемся к своей машине. Я слегка замешкался сзади, доставая фотик, когда поднял глаза, - смотрю, на Алмаза напали продавцы арафатных пирамидок. Он как человек интеллигентный и мягкий, неуверенно отбивался от них, те же видя, что человек мухи обидеть не может, пытались его обложить нахрапом. Краем глаза замечаю, что ко мне стремительно приближается еще один продавала. Кричит, еще метров за десять:
- Ай, алабастер! Ай какой хороший! Посмотри, какая кошечка! Посмотри, какой скарабей!
- У меня нет египетских фунтов, и вообще никаких денег! Нет сувениров на обмен! Нет ничего, что я мог бы дать тебе взамен! – отвечаю я
- А ничего не надо, так возьми, я вижу, что ты хороший человек, - не понимая последствий твердит заученную фразу хитрожопый.
- Хорошо, спасибо, - говорю, и не глядя засовываю его кошечку и скарабейчика в кофр, застегиваю и, быстро начинаю уходить.
Продавец явно не ожидал таких решительных действий. Он растерялся. Вокруг больше никого нет, кто мог бы ему помочь. Второй, увлеченно впаривает Алмазу веселые картинки. А я продолжаю удаляться.
- Дай мне хоть, что-нибудь!!! – опомнившись кричит приставала.
На что я, спокойно и уверенно ему заявляю:
- Я тебе с самого начала сказал, что у меня нет ни денег, ни сувениров, так?
- Так, - кивает.
- Это было до того, как ты мне сказал, что все это бесплатно, так?
- Так, - опять кивает.
-Так, что же ты хочешь от меня?
- Денег. Кошка стоит сто фунтов, - действительно большая и увесистая хреновина, - а скарабей – сорок.
- Какой же ты непонятливый! Давай все заново. Что я тебе сказал до того, как ты мне отдал все это бесплатно.
- Что у тебя нет денег и сувениров, - разводит разводила руками.
Я сажусь в машину и спокойно начинаю закрывать дверь. Разводила кидается ко мне и лепечет, что у него жена, дети, что ему очень нужны деньги, а кошка и скарабей не его, он только продает.
- Ладно, - говорю, и отдаю ему трехкилограммовую кошку.
Тот забирает кошака и облегченно вздыхает, но тут же, опомнившись, что еще не все барахло возвращено, кидается снова под машину. На самом деле, мне такие «сувениры» даром не были нужны. Отрыжка фабрики имени Соцширпотреба, но проучить проходимца, и в его лице всех египтян очень хотелось. Короче, отдал я ему и скарабея, но сказал, чтобы тот больше не приставал к туристам на улице. Тот клятвенно пообещал.
На следующий день мы встретили этого продавца. Он поздоровался с нами за руку и сказал спасибо. За что? Да за учебу уму-разуму, надеюсь. Предложений алабастра от него больше не поступало.

[Dmitry]

№3. Фотомодели и таксы.
Луксор был бы чудесным местом, если б не фотомодели. Это не те фотомодели, которые приходят в томные фантазии среднего уставшего европейца, с длинными стройными бритыми ногами, с нежным пушком чуть повыше приподнятых ягодиц, оригинальным дизайном в зоне бикини, глазами второго и больше размера, прической… ах, впрочем, прическа уже на важна, как и цвет волос, а совсем другие фотомодели: от них не пахнет духами, у них кривые зубы, если вообще еще остались, они закутаны в одежды, и мы никогда не узнаем бреют ли они ноги, и стройны ли они… Интересно, а кому-нибудь это, в принципе нужно? Да, это именно они, смотрители и охранники египетских чудес света – среднеегипетские мужики.
Первое столкновение с мафией фотомоделей у нас произошло именно в гробнице Рамсеса. Пока я пытался найти лучшую игру света и тени колонн гробницы, Алмаз с Вовой нашли себе мужика в балахоне и чалме. Местного. Они проникли за ограждения, поставили мужика в позу и фотали его, пока пальцы не устали, я же успел только на заключительный аккорд щелчков. Фотомодель позировала: левую ручку вверх, правую ножку назад, ах, так плохо, тогда - наоборот. Потом , когда мы отстрелялись и решали между собой, сколько же дать терпеливому аборигену: пять или десять фунтиков, подошел и просунулся в нашу компанию еще один фотомодель. Именно просунулся. Помните , в «Обыкновенном чуде» постоянно возникал такой персонаж, который высунется из толпы и так преданно смотрит на короля, что просто его бесит. Так и этот. Высунулся и смотрит преданно. Чего смотрит, мы не понимаем. Дали нашей фотомодели десять фунтов, и тут он представляет нам того чувака:
- Это Махмуд, у него жена и пятеро детей, дайте ему тоже денег.
Шок был похож на аут. Я уже, от такой наглости, подумывал забрать десятку обратно, так как был назначенным банкиром нашей команды, но фотомодель крепко вцепилась в нее и, выиграв сражение, быстро скрыла ее в кармане. Естественно денег мы больше не дали. Вова сказал: «Ты – некрасивый, поэтому иди отсюда». И тот пошел, и продолжал за нами ходить, пока мы не вышли из храма.
После колонного зала, мы прошли еще дальше на открытый воздух, где охрана зорко следила за тем, чтобы никто не садился или не забирался на разрушенные основания колонн. Посередине стояли частично разрушенные статуи с изображениями царя и царицы. Я говорю друзьям:
- Вот бы рядом на контрасте посадить сюда вон ту девушку в красном, но как-то неудобно, она с парнем пришла.
- Да, - говорит Алмаз, - точно, неудобно.
- Может, лучше тогда того чувака в чалме, - говорит Вова, - органичнее смотреться будет.
Подзываем чувака, усаживаем. Никто его никуда не сгоняет. Фотаем. Тот сидит, ухмыляется. После съемки, достаю ему десятку.
- Мало, - говорит фотомодель, - у меня такса: десятка с камеры.
Мелких денег у меня нет, да и наши позы красноречиво говорят, что мы охуели.
- Ничего-ничего, молодые люди, у меня и сдача найдется, - и фотомодель достает из кармана увесистую пачку купюр, отбирает у меня полтинник и отслюнявливает две десятки.
Наверное, это самый богатый человек в Египте: нам он показал, как можно заработать за тридцать секунд больше пяти баксов, т.е. за восьмичасовой рабочий день он получает пять тысяч двести восемьдесят долларов. Нехило.
Поняв все наивные хитрости фотомоделей по облапошиванию туристов с фотоаппаратами, мы старались больше не попадаться на эту удочку и снимать их при помощи угловых объективов.

[Dmitry]

№4. Отцы и дети.
Дети, они и в Африке – дети. И, наверное, даже в Египте. Да, дети, но в Египте они особенные.
После посещения избранных храмов в Долине Царей на левом берегу Нила, мы, по предложению Алмаза направили свои колеса на правый берег, чтобы отобедать, посетить Карнакский и Луксорский храмы и поужинать.
Поездка в Луксор, легкая и не утомительная, при помощи навигатора, опять завела нас в небольшой тупик. Общее направление было выбрано правильно, и мы не сильно расстроились, но здесь оказался небольшой стихийный рынок, который мы решили пофотать. Собственно, даже не рынок, а так пара-тройка лотков с овощами и зеленью. Мы успели сделать буквально по паре кадров, как из соседнего здания начали выходить школьники младших классов. Сначала мы начали их снимать самостоятельно, потом они сами залезали в кадр, цеплялись за руки и за ноги, пытались отщипнуть кусочек от нас. Мы ощущали себя в стае бандерлогов, и уже смирились с тем, что помрем здесь же на месте, как вдруг вмешался случайный прохожий, выступивший в роли Каа, который и спас нас. Он просто взял в руки палку и пару раз шлепнул небольно подвернувшихся бандитиков, и еще что-то сказал им такое, что те притихли на десять секунд. Этого времени нам хватило, чтобы добежать до машины и забаррикадироваться в ней. Хотя маленькие проказники продолжали дергать за двери и барабанить руками по кузову. Спас опять тот же прохожий, опять разогнав детей палкой от машины, дав нам возможность элегантно сбежать с места кровопролитного сражения.

№5. Нужные подробности.
До Карнакского храма мы все-таки добрались. Впечатляет. Впрочем, как и все, что было возведено древними египтянами. Толпы туристов, которым вешают лапшу на уши предприимчивые гиды. Но даже в этой толпе, мы умудрялись находить малолюдные уголки.
Но, дело не в самом храме, а опять-таки в наших современниках – египтянах. Завершив осмотр, пошли на выход. Дело близилось к вечеру. Туристов больше не запускали, но охотно выпускали. Остановились перед выходом. Решил сходить по малой нужде, перед дорогой в луксорский храм.
WC находится в небольшом отдалении от толп выходящих туристов, за сувенирными лавками. Всюду расставлены указатели, приводящие в просторный зал из которого входы в четыре или пять кабинок. Заведение смешанного типа, т.е. в соседних кабинках справляют нужду представители обоих полов. Захожу в зал, там парень-помогай требует два фунтика и предлагает бумагу в строго дозированном метраже. Пока мы с ним беседовали, и он возвращал мне сдачу, из кабинки вышла дама средних лет, оправляя блузку и розовую юбку. Парень сразу потерял ко мне интерес и обратился к ней:
- Гуд? – спросил он, расплываясь в улыбке.
Что он хотел этим выяснить, я не понимаю. Может, типа, все ли нормально, нигде не разбрызгалось ли, не защимило ли… Дама опешила. Она бросила поправлять одежду, уставилась на него, прищурилась и выдала:
- Ну, нормально поссала! – и пошла прочь из заведения.
Парень, провожая ее взглядом, как бы про себя повторил:
- Гуд! Нормально поссала…
Сделав свои дела, выхожу из кабинки, а этот полиглот тут же подхватывает новые выученные слова и обращается уже ко мне с таким же вопросом:
- Гуд? Нормально поссала?