История эта началась давно, почти за полгода до описываемых событий. Я выбирал, куда можно поехать с четырехлетним ребенком и женой, так, чтобы было не скучно и себе любимому, и жене, и дочке. Рассматривал два варианта: первый, - Белая Пустыня Египта в тандеме с Йеменом и его Сокотрой, или Кенией; второй, - Венесуэла. После долгой и упорной борьбы на весах разума и эмоций, победила Венесуэла. Необходимо было только «пристроить куда-нибудь жену и Машку на недельку, во время восхождения на Рорайму, списаться с организаторами туров на Канайму, забронировать присутствие в Эль Седрале и купить билеты на перелеты Москва – Каракас - Москва и Каракас – Пуэрто-Ордас, что и было сделано при помощи форумчан Георгия Калмыкова и AndySpb, за что им огромное спасибо, не только в этих строках, но также и плюсик в профиле. Случайно в дискуссии на форуме нашлась попутчица Аня, а позже, уже практически прицепившись на крыло улетающего самолета, упали на хвост еще двое друзей Наталья и Вовчик. Итак, нас оказалось шестеро – Машка тоже человек, хотя и маленький. Часть наших приключений описаны в рассказиках. Они не последовательны, вспоминаются от случая к случаю, и ни к чему не обязывают.
Аэропорт Каракаса
Итак, мы в Каракасе. Все формальности решены, местные билеты куплены, деньги обменяны. Ждем вылета в Пуэрто-Ордас. Машка заснула и ее приходится нести на руках. Сзади еще рюкзак с фотоаппаратурой болтается. До посадки остается несколько минут. Очередь на проход сквозь автоматические воротики (как в метро) длинная. Нервничаем. Хочется спать и подпирает непривычная, после минус тридцати-сорока, духота с улицы. Немного расслабил и отвлек один случай. Проверяя мой паспорт, суровый венесуэльский офицер вдруг улыбнулся , весело взглянул на меня и сообщил на испанском, что его день рождения совпадает с моим точь-в-точь: и день, и месяц, и год. Мы громко рассмеялись, дали друг другу «пять», я получил свой штампик в паспорт, «Бьенвенидос, сеньор!», - «Грасиас, амиго!» - Очередь недоумевающее смотрела на нас во все глаза, а я подхватив жену и дочку прошел в холл.
Вовчик собирался в поездку быстро. За два-три дня и не взял самое необходимое: КЛМН (кружка, ложка, миска, ножик), поэтому, он спиздил ложку и вилку вместе с пледом с борта Люфтганзы, но по собственному распиздяйству не сдал их в багаж. При досмотре вилку пришлось вернуть – колющий предмет, хоть и тупой.
Доместик был многолюден. Огромное количество рейсов задержано. Кто-то по-русски пояснил, что прилетают какие-то политические шишки, потому и задержка. Мы усаживаемся на два освободившихся кресла и пытаемся бороться со сном. Тут к нам подходит чувак, похожий на вышибалу в пивбаре, и на чистом русском языке интеллигентно спрашивает:
- Ребята, вы в Канайму собираетесь? – я утвердительно киваю, - А уже договорились с туроператором? – опять утвердительный кивок, - А где ночевать в Пуэрто-Ордасе будете, тоже договорились?
- Да, - наконец, слегка победив сон, открываю я рот для короткого выдоха.
- А можно мы с вами? Нас двое всего.
- Я не готов ответить за Бладимира. Доехать до Сьюдад Боливара, наверное, мест хватит в микроавтобусе, а вот поселиться у него и лететь на Канайму – не знаю. Поговори с ним, он нас будет встречать.
Антон кивнул и удалился к своей половине докладывать обстановку, а мы продолжили досматривать мультики снов.
Как мы сели в самолет, как взлетели и приземлились, я не помню точно так же, как и герой «Иронии судьбы». Очнулся я уже в Пуэрто Ордасе, после того, как Антон подошел и сказал, что обо всем договорился с Бладимиром, и я опять заснул.
Бладимир и Вилла Гранде
Примерно к полуночи мы приехали на Виллу Гранде. Часть комнат уже была занята. Осталось только три. Одна из них с кондером на пятерых, две двушки с вентилятором. Кондер по умолчанию отошел трем девушкам, и Машке. Оля, жена Антона, как жена декабриста, решила разделить с ним участь в комнате с вентилятором, вторая такая же комната досталась нам с Вовчиком. Удобства и душ на улице.
Разница в двенадцать с половиной часов дала знать – сна ни в одном глазу. Пошли купаться в бассейн.
Во время плавания в бассейне, были оговорены условия посещения Канаймы. Цена, с последней переписки выросла на 200 боливаров, Бладимир предлагает завтра у него в офисе в аэропорту перечитать всю нашу переписку. Почему я ее не распечатал дома?! Ума не приложу. Лопатить переписку, и ругаться – лень и нет настроения. Соглашаемся на новые условия. Неприятно, но делать нечего, - времени в обрез, не у нас, а у попутчиков. Зато экономим сутки.
Идем спать. По умолчанию, все рюкзаки и сумки были сгружены в нашу с Вовчиком комнату, но она абсолютно пустая: кроме двух кроватей и вентилятора. Заботливый Бладимир принес бутылку ледяной воды и два стакана. Безнадежно поискав глазами место, куда бы все это поставить, Вовчик беспомощно посмотрел на меня, и я ему предложил поставить на пол. Громкий ржач с его стороны стал ответом: «А куда же еще? Или ты думал, что я пойду за столиком?»
Наверное, мы перебудили всех соседей, которые вселились сюда ранее, Но никто из них добровольно не вышел из комнаты. Наконец, мы угомонились. Подъем в шесть утра.
Несмотря на то, что легли спать в первом часу ночи, проснулись рано, часа в четыре, не светать не начало. Сказывается двенадцатисполовиной часовая разница. Спать не хочется. Чуть рассвело поперся в душ, потом в бассейн.
Пока принимал водные процедуры, в беседку начали выбираться наши соседи. Оказалось, русские. Четверо. Совсем молодые. Лет по двадцать-двадцать пять. У них завтрак включен, у нас нет. Разрешено попить только кофе. Бладимир никогда не заикался в письмах о завтраке. Мелочь, а неприятно. Такие мелочи как раз и не забываются. Ребят отвозят в аэропорт раньше, но Бладимир остается с нами и дожидается микроавтобуса. Отбираем необходимые вещи для Канаймы, остальное приходится складировать в отдельной комнате.
Бладимир методично охаживает наших женщин и Антона с Ольгой на предмет дальнейшего путешествия по Ориноко и Гранд Сабане. У нас с Вовчиком план попроще: надо после возвращения вечером уехать в Санта-Элену, найти там гида и рвануть на следующий день на Рорайму. Вот только дней у нас получается мало, сумеем ли мы за эти шесть дней дойти до Ла Проа? Ответ приходит как всегда неожиданно. Бладимир спрашивает, а есть ли у нас уже гид на Рорайму, я отвечаю, что нет, что списывался с одним индейцем, но он не ответил на последнее письмо.
- Тогда, - продолжает Бладимир, - у меня есть отличный гид-индеец, родом из тех мест, сейчас живет в Сьюдад Боливаре. Пойдете с ним?
- Какие условия? И прежде всего, меня интересует не стандартный тур, а именно Ла Проа, - начинаю проявлять я интерес.
- Сейчас выясню, - поясняет Бладимир и звонит по мобильнику. Договаривается, значит. Глаза его светлеют, значит, все нормально – договорился, - встречаемся с ним в аэропорту, в моем офисе, -говорит, - Он туда подъедет через полчаса.
Короче, мы договорились обо всем, но это будет уже другая история, про Рорайму, поэтому здесь ее описывать не буду.
«Офис» Бладимира в аэропорту представлял собой стандартный киоск с компьютером и двумя стульями. Каждый по очереди проверил почту в интернете, сбегал купил антимоскитной отравы, и в стопятидесятый раз мы услышали, что Канайма, это очень гуд, что там просто офигительно, но сухой сезон, сто лет такой суши не было в Венесуэле, что мы сделаем облет на самолете вокруг Анхеля, что ВСЕ ВКЛЮЧЕНО!!! (кроме сувениров и алкоголя). Успокоенные этим сладким словосочетанием мы погрузились в пятиместную Сесну. Маша на коленях. Антон и Оля улетели чуть раньше.
Перелет на Сесне
Полет на Сесне – это песня. Отдельная. Раньше мне не доводилось на ней летать. Летал на кукурузниках, Як-40 и, совсем давно, на вертолете. Есть мечта научиться летать на параплане, но все как-то не могу сойтись с местом и временем в одной точке, поэтому продолжаем жить пораздельности, каждый своей интимной жизнью: я и параплан. Но думаю, что полет на Сесне, он чем-то должен походить на ощущения от полета на параплане. Мне досталось место рядом с водилой. Через лобовое стекло из-за нагромождения всевозможных приборов я ничего не видел, кроме облаков, зато через стекло справа открывался отличный вид. Ощущение, как будто внизу под тобой нет никакой опоры, а ножки свесились вниз и болтаются, задевая облака.
Перед поездкой я, естественно, проверял по карте маршрут и видел, что лететь придется над огромным болотом или озером Embalse de Guri. Я был готов, к огромному открытому пространству воды, но, то, что увидели, погасило все надежды на полноводный Анхель. Узкая струйка воды текла по выжженной желто-коричневой земле. На месте воды ветер гонял небольшие облачка песка или ила. Интересно, куда делись все животные из этого водоема? Ладно, птицы, перелетели ближе к горам, но ведь, должны были там быть и крокодилы, и капибары, и много еще всего. Пусто. Сухо. Жутко.
Еще, примерно, полчаса лету, и начали показываться первые тепуи. Трудно поверить, что их создала природа. Слишком невероятны их очертания и формы. Скорее здесь поработал современный скульптор-шизофреник, у которого в инструментах оказались все придуманное человечеством за всю его историю.
Между тепуями колыхались многоярусные джунгли. То тут, то там, из их чрева извергались высокие, намного превышающие основную крону деревья с ярко-желтыми и сиреневыми цветами. Вода в реке поразила своим цветом: черный с красноватым отливом, как на торфяных болотах. И повсюду проложены ниточки дорог, периодически упирающиеся в пару-тройку хижин с соломенными крышами. А кто-то говорил, что по земле в Канайму доехать нельзя…
Канайма. Первые впечатления
Приземление прошло легко. Сделав короткий круг, мы вырулили к торговой будке, где продаются сувениры, пиво и другие напитки, и которая с гордостью носит имя «Аэропорт Канаймы».
На взлетной полосе нас встретил наш гид Антонио, проверил наши ваучеры, потребовал заплатить – вооон тому мужику – парковый сбор и сказал, что нужно подождать на террасе будки. Чего мы ждали почти сорок минут в духоте под навесом, где и сесть было негде, пока Антонио пиздел с другими индейцами и чесал свои яйца, мы так и не поняли. Это, видимо, традиция: вы тут стойте, наслаждайтесь духотой, можете пару раз упасть в обморок с непривычки, а я пойду чесать яйца. Ведь, все включено, вы не забыли? И духота то же.
Когда редкие сувениры были уже пересмотрены и перещупаны на сто пятьдесят раз, даже куплены пару штук от безделья, и за это нам были вручены какие-то канаймские цветные камушки, Антонио со вздохом облегчения закончил свое архиважное дело, сказал нам, типа: «Ну, вот, все и собрались!» - Да мы здесь все уже почти час подыхаем от жары и выделений пота. Источаем миазмы друг на друга. Нам бы душ какой-нибудь принять и переодеться. Но получилось именно так. Антонио построил нас по пионерски в колонну за своими обчесанными яйцами, сам сел на велик и не спеша покатил вниз по тропке. Мы прошли-проехали еще одну сувенирную будку на выезде из аэропортовой зоны, по сторонам мелькали веселые коттеджные постройки, в которых релаксировали туристы. Там было все архиуютно, суперкрасиво и вообще здорово! Именно этого жаждали наши тушки после двух с половиной суток перелетов и недосыпов… А мы шли все дальше и дальше… Ну и правильно. Подальше от аэропорта, от его громких звуков, поближе к матери природе. На одном из перекрестков Аня не выдержала и стала приставать к Антонио на испанском, - дескать, я тоже умею кататься на велике, давай я поеду, а ты мой рюкзачок понесешь? Но Антонио, как истинный джентльмен-мачо-латиноамериканец (хоть и индеец) стойко выдержал все соблазнительные Анины уговоры и остался непокобелимо ехать на своей чудо технике, упирая яйца в облезлую седушку двухколесного средства передвижения, произведенного в середине прошлого века.
Наконец, мы подошли к какой-то стройке. На каменисто-булыженном дворике валялись какие-то палки, осколки стекла, колючей проволоки, шкурки от бананов… «Вот здесь вы и будете жить!» - с гордостью сказал Антонио и жестом пригласил нас подняться на веранду, расположенную как бы на втором этаже. На веранде стояло три длинных стола. За одним из них гордо восседали два старика, и созерцали мир вокруг себя на расстоянии вытянутой руки. Они не шелохнулись при нашем появлении и не ответили на приветствие. Настоящие индейцы! Антонио собрал нас всех вместе и попросил немного подождать, пока приберут в комнатах. В каких комнатах шла уборка, нами обнаружено не было, так как почти все были открыты настежь и ни в одной не было замечено движения. Наверное, наши лица выражали собой сильное огорчение, поэтому Антонио быстро сориентировался и сказал, что можно сложить вещи вот в этой комнате, что она закрывается, и даже гордо показал ключ от нее, и пойти искупаться, но к полудню быть на месте, так как предстоит облет вокруг Анхеля.
Поскольку в пустых открытых настежь комнатах шла интенсивная уборка, переодеваться пришлось в общественном сортире.
Первое впечатление от лагуны, до которой оказалось около пятидесяти метров, это международное «ВАУ!» и дружное падение челюстей о розовый песок. Красота и гармоничность пейзажа, теплота и ласка воды, прохлада ветерка, яркие краски лодок возле берега создали такой неповторимый уют, что захотелось здесь остаться надолго.
После нескольких кадров фотик был задвинут в дальний угол, и я почти последний окунулся в красно-черную воду лагуны. По каким-то, одной ей понятным причинам Ольга побрезговала окунаться в воду и осталась лежать на берегу. Поэтому ей было доверено охранять и беречь все самое ценное: шорты, фотики и Машку. Весь остальной народ уплыл на остров, метрах в ста от берега, и оттуда, с более близкого расстояния, лежа в воде на мелководье, как крокодилячьи тушки, наблюдал за водопадами.
Нега и умиротворение, - вот два слова, которыми можно описать наше состояние. Было ясно, что ели даже нам не суждено дойти до Анхеля пешком, мы не зря потратили деньги, очутившись здесь, после долгих двух с половиной месяцев лютой зимы, когда температура не повышалась выше минус тридцати пяти градусов, практически, ни разу. В теплой воде не чувствовалась жара, было хорошо и уютно.
Но время близилось к полудню, собрав остатки воли, мы медленно поплыли обратно.
В строящейся гордости Антонио, где нам придется жить, мы проверили комнату, где лежали наши дорогие вещи: ее никто и не подумал закрыть на ключ, более того, дверь тоже никто не подумал прикрыть. Как была открыта нараспашку, так и осталась стоять открытой. Внешне, вообще, ничего не изменилось: аксакалы продолжали неподвижно сидеть в прежней позе, комнаты до сих пор не были убраны. Только солнце усилило свой поток ультрафиолета.
Радостный Антонио снова построил нас по пионерски, сел на велик и скомандовал топать на взлетное поле. Мы притопали туда, оставляя за собой клубы пыли, примерно минут за десять до полудня, и занялись тем, что продолжили перещупывать, и обнюхивать местные сувениры. Было жарко и хотелось пить. Купили Машке какую-то газировку в алюминиевой банке 200 мл - 10 боливаров, и себе по пиву 200 мл – 12 боливаров. Больше там делать было нечего. Сели на скамеечки и опять начали обтекать пОтом. Минут через тридцать Антонио дал сигнал для загрузки первой партии на облет Анхеля, и показал пальцами на Антона, Ольгу и еще троих человек. Наша тесная компания в их число не вошла. Я спросил его: «А когда, собственно, мы удостоимся такой части?» - на что получил ответ, - «А хрен его знает, минут, через сорок, не раньше, пока эта группа не вернется». – Так какого же хера ты привел всех нас сюда? Мог же разбить по группам и привести каждую с интервалом в сорок минут? Мы сейчас до сих пор отмачивали бы свои зимние окоченевшие тушки в теплой воде лагуны!
Антонио все эти эмоции прочитал на моем лице, но лишь виновато улыбнулся и сказал, ставшей крылатой фразу: «Я не виноват!» - потом мы много раз еще слышали ее от него, каждый раз она добавлялась новыми персонажами, кто виноват именно и поименно. В данном случае виноватыми были: «Это пилоты! Это они заставили меня привести вас всех в это пекло!» - После определения виновного, как правило, Антонио куда-нибудь съебывался, незаметно растворяясь в пространстве, до следующего необходимого появления на сцене.
Предоставленные самим себе на сорок минут мы с Вовчиком пошли обследовать окрестности с целью купить бутылочку рома, так как затариться в Сьюдад Боливаре у нас возможности не было. Зашли в сувенирную лавку на выезде из аэропорта. Старые, пропыленные многогодичной пылью сувениры продолжали пылиться на полках этого заведения. Прикасаться к ним как-то не очень хотелось, и мы медленно, чтобы не спугнуть эту вековую пыль обошли все проходы и выгребли обратно наружу. Рома в лавке не оказалось. Грустно.
Недалеко от лавки обнаружили трудноопределимый четырехколесный девайс производства середины прошлого века. Он был покрыт примерно таким же слоем пыли, как и сувениры. Капот открыт настежь, из водительского сиденья торчали куски поролона желто-оранжевого цвета. «Музейный экспонат», - решили мы с Вовчиком, - «неисправен уже давно», - продолжали рассуждать, - «надо его починить», - ну в этом деле у нас опыт большой, я пару раз видел, лет двадцать назад, как геологи чего-то крутили под капотом «Урала», и пару раз самостоятельно менял колеса на собственной машине (зимняя и летняя резина у меня сразу на дисках, потому и сам, в очередях на переобувку стоять лениво).
Короче, мы сразу взялись за дело: под капотом быстро нашлись ненужные детали и проводки, которые пришлось без сожаления выбросить в ближайшую помойку. Дело спорилось, но каково же было наше удивление, когда мы обнаружили в замке зажигания ключи! Мы поняли, что, возможно, мы не правы, и причинили вред машине гораздо больший, чем время и бездорожье, поэтому предпочли тихо по партизански уйти огородами, пока нас никто не видел.
На задворках огородов нами был пойман язык из местного населения, и путем перекрестного допроса при помощи активной жестикуляции и трех слов: «Рон», «Супермеркадо» и «Ёбтль!» установили его местонахождение. За предоставленные ценные сведения стратегического характера язык был отпущен на все четыре стороны.
В будке-супермеркадо были опознаны следы алкоголя: чилийское вино и ром. Аня владела испанским намного лучше, чем мы оба вместе взятые, поэтому она уже там побывала до нас, видимо тоже обнаружила запасы алкоголя, поэтому передвигалась исключительно на четырех костях. Шутка.
Разведав основные стратегические запасы, и прикупив, кстати, переходники с европейских на американские розетки. Канаймцы нам их продали по 25 боливарчиков – в четыре-пять раз дороже, чем писали об этом на форуме. За 25 боливарчиков можно поесть «от пуза» в Сьюдад Боливаре, а тут маленький переходничок! Аналогичный, с американской вилки на отечественную, я купил на родине за 7 рублей, т.е. почти в 20 раз дешевле! Ну да ладно… курортные цены, все включено...
Облет вокруг Анхеля.
Вот сейчас сижу и вспоминаю, а много ли у меня было в жизни моментов, когда захватывало дух так, чтобы сосало под ложечкой, чтобы захлестывали эмоции, и трудно описать словами, чтобы мурашки бегали по всей коже не от страха, а от восторга. Да, они были. Безусловно. Но сравнимых по ощущениям с этим коротким 30-40-минутным полетом не так много.
Итак, разгон. Я далек от мысли, что у пилотов нет связи с землей, которая разрешает им посадку и взлет, но выглядело со стороны это именно так. Увидев, что еще одна Сесна заходит на посадку, наш пилот резко свернул на красную грунтовую обочину и просто, почти параллельно заходящему на посадку борту, взял разбег по грунту.
Сначала летели низко-низко над землей, не больше 300-400 метров, потом, при подлете к тепуям, чуть набрали высоту и пошли вровень с поверхностью стола, почти прижимаясь к отвесным стенам. Огромные каменные столбы, словно щупальца окаменевшего спрута дыбились из зеленого моря кустарников, затем они сменялись каменными плато.
Кривые причудливые стволы деревьев свешивались над пропастью, высматривая, как дозорные на башнях, что там творится внизу. Я загляделся на два необычных тепуя, слева по курсу, словно два перевернутых ведра на горизонте. Тут водила трогает меня за руку и показывает на еле заметную струйку воды, слегка увлажняющую поверхность красной скалы. Такую струю смогли бы сотворить мужиков пять-шесть, если бы встали кучнее. Но для нас это был момент восторга – Анхель!
«…Как много в этом звуке, для сердца русского слилось!» И это уже без иронии! Определитесь! Какой русский не хочет увидеть Анхель! И вот он. Перед нами…
Мы сделали три захода над водопадом, рассматривая его со всех сторон. Особенно запомнился последний, когда на низкой высоте, почти врезаясь в гору, мы пролетели над речкой, которая дает начало Чуду Света. Над ее каменистыми, проложенными в монолите берегами-венами, над тропинками, которые подходят к самому-самому краю, откуда уже вода в экстазе обрушивается вниз более километра.
Тридцать минут полета прошли на одном дыхании, и мы стали возвращаться обратно. Если первая часть полета проходила под восторженные крики, которые не удавалось сдерживать, то вторую, почти до самого конца мы пролетели молча. И только самый последний километр, когда пилот решил блеснуть своим мастерством и прошел на высоте около пятидесяти метров над рекой, водопадами и лагуной. Дух захватывает, и хочется вслух делиться впечатлениями. Наперебой, не слушая собеседника!
Возвращались к месту ночлега мы молча. Антонио шел впереди, показывал дорогу, хотя как идти и где сворачивать мы уже разобрались, поэтому спокойно задержались в канаймском супермеркадо, чтобы купить рома, фруктов и мороженого. Вино покупать не стали, так как оно стояло на самой жаре и не внушало доверия.
Самый шок нас ожидал в месте нашего ночлега. Особенно сильно воздействовал он на наших девушек. Но по порядку. Мы поднялись по лестнице, и сияющий Антонио сообщил, что наши комнаты, наконец-то, убрали, и мы сможем заселиться четырьмя семьями в две только что прибранные комнаты с двухэтажными казарменными кроватями. На девушек было страшно смотреть: раскрытые рты и навернувшиеся слезы на глазах давали Антонио понять, что наступает в этом акте действие второе: «пора быстро съёбываться!» С криком: «Я не виноват!» - Антонио растворился в воздухе, а нам, мужской части путешественников, пришла в голову идея тянуть спички, кому с кем придется спать в эту ночь. Ну, наши с Вовчиком дамы – привычны к подобным шуткам, а вот на Ольгу было жалко смотреть: расстаться с Антоном она не хотела ни на минутку. Ужас застыл в ее глазах, но она понимала, что другого выхода нет.
Как всегда, победила женская логика: разделиться по половому признаку. Девушки, вчетвером с Машкой, спят в одной комнате, а мы храпим в соседней, но дверь не закрываем, вдруг, у кого-нибудь возникнет непреодолимое желание отдать долг. Ночью. Супружеский.
Пока обреченно перетаскивали вещи и распределялись по койкам внутри казарм, из воздуха возник Антонио и счастливо сообщил, что сейчас будет обед. Ведь тур в Канайму, это тур «ВСЕ ВКЛЮЧЕНО!» Честно говоря, мы не ели с шести утра, когда немного перекусили в аэропорту Сьюдад Боливара, поэтому сильно проголодались после купания в лагуне и впечатлений облета. Мы сбежались к столу в ожидании того, что Бог послал. А Бог послал нам в этот обед на человека: пару ложек салата, пару ложек риса и кусок рыбы, размером с две столовые ложки. Мы даже не заметили, как проглотили эту еду. Мы даже поняли, что ее вовсе не было! Но Антонио был другого мнения. Он сказал, что после обеда у нас есть немного времени на личную жизнь, а потом мы поедем на водопады. «Зашибись!» - сказали мы, - «А когда будет обед?» - Антонио внимательно посмотрел на нас, на пустые тарелки, развел руками и сказал: «Так вы же его уже съели!» - Н-да! Такого облома мы еще не встречали. Если той порцией, которую нам выдали за обед , даже Машка не наелась, то что говорить о трех мужиках, от 90 до 100 кг весом? Антонио понял, что если он сейчас не съебется до вечерней экскурсии, то его в лучшем случае съедят, а худшем просто отпиздят до состояния бифштекса, поэтому с криком: «Я не виноват! Канайма все включено!» - он просто растворился в воздухе, предоставив нам самим разбираться со своими желудками. Если бы был, хотя бы хлеб… Мы бы наелись, хотя бы наполовину… а так, жесткий голод начал вгрызаться в наши тела. За внешне добродушными масками улыбок застыли злые голодные глаза. Что делать? Опять поперлись в супермеркадо, чтобы купить чего-нибудь пожрать. Уж не до еды теперь. Купили мороженого и арахиса. Аня выклянчила у индейцев под предлогом «для Маши» несколько полуметровых бананов. Ром решили оставить на вечер, а сейчас подготовить технику для съемки водопадов и перекусить уже тем, что НАМ Бог послал. Два состояния перемешались в голове, две эмоции, два чувства: восторженной эйфории и злости. Эйфории, от всего того, что увидели и той неги, которая незримо присутствует вокруг, и злости на нерасторопных раздолбаев, которые полуголодную казарменную жизнь преподносят как «Все включено».
Так, кайфуя и выслушивая жалобы и возмущения друг друга, мы провели время до лодочной экскурсии на водопады на противоположной стороне лагуны.
