День пятый. Озеро Закатное – приют Куприяновский.
Один из самых длинных дней нашего путешествия.
И все-таки мы сходили на замерзший водопад. Вода лишь небольшими протоками находила место для стока. Но, как и ожидалось – все находилось в тени, а малейший участок неба – вблизи солнца отливался пересветами.
Но, тем не менее, надо запомнить эту точку и как-нибудь прийти туда и провести работу над ошибками.
Быстро позавтракали, сложили рюкзаки и решили спуститься до тропы еще, примерно, на сто пятьдесят метров на стоянки в кедровых рединах. Валера пообещал, что там будет фантастический пейзаж, и я клюнул на его наживку.
Но «на востоке все решает солнце», а солнце жарило так же как и вчера словно жесткими рентгеновскими лучами пробивало облетевшие кроны берез и густые кроны кедров. Ну пришли мы туда, ну постояли, ну сделали пару дежурных кадров, и все… Скучный свет, он и на Зубьях скучный.
Вышли на тропу и направились вверх по замерзшим кочкам болота и тайги. Я здесь не был лет десять, поэтому было интересно узнавать места по которым проходил так давно. Многое изменилось, многое осталось неизменным.
Мало-помалу вышли к верхнему озеру, что возле тропы. Здесь я был уже несколько раз. Спускался за водой, когда ночевал на вершине перевала несколько лет назад. Как и в тот раз на подъеме я потерял тропу и ломанулся напрямую через густые заросли ольхи, с трудом раздвигая ветки и стволы. Валера исхитрился пройти левее и быстро отыскал тропу и поднимался в комфортных условиях.
Около полудня вышли на перевал, и не останавливаясь начали спуск. Примерно на середине пути, перед глиняной осыпью, остановились, чтобы собрать листьев бадана в подарок друзьям. В этом месте они наиболее крупные и удобно растут на склоне для сбора.
В общей сложности, до переправы мы спускались часа полтора. Валера еще задержался на склоне, чтобы пофотать полюбившуюся ему точку. Меня она не впечатлила, и сказав, что сделаю чай возле Висячего камня, прошел дальше.
На этот раз переправа отыскалась удивительно быстро. Я перепрыгал по камням через Высокогорный, даже не замочив, начавшие разваливаться ботинки.
Кстати, о ботинках. Очень меня разочаровали Reichel, купленные в прошлом году: подошва начала стачиваться уже после первых километров. После летнего похода поползли швы, и стала отставать резиновая обклейка низа. Я поделился этим наблюдением с Валерой, он сказал, что у него тоже не сложилась судьба с Райхелем, проблемы оказались теми же. Оставалась надежда, что они выдюжат оставшиеся тридцать пять километров до станции.
Добравшись до Висячего камня, я спустился вниз и поставил котелок кипятиться. Оказалась одна незадача: сам чай я упрятал глубоко внутрь рюкзака, и рыться в нем мне было лень. Подошел Валера. Свой чай он также благополучно зарыл в недрах. Собрали бадана, листьев черники, и тут Валера предложил кинуть в кипяток немного рябиновой коры, сказал, что при этом появляется характерный привкус рябины. Попробовали. Понравилось. Главное не переложить рябины, иначе перебьет все остальные вкусы.
Спуск до устья Высокогорного занял еще полтора часа. Если честно, то я рассчитывал , что будем спускаться не более часа, но, видимо. Не рассчитал расстояние.
В планах еще была идея начать протаптывать тропу напрямую на Рубановский приют, но ни сил, ни желания в этот раз не было. Отправились старым способом по набитой и разбитой тропе вдоль Казыра. К нашему счастью, эта тропа оказалась почти абсолютно сухой. Последний месяц по ней прошло мало людей, мало намесили грязи, а ту, что намесили, успела высохнуть за последние дни.
Тем не менее, мы просто выдохлись уже на середине пути и прилегли отдохнуть на бревнах на одной из стоянок.
К приюту мы подошли в наступающих сумерках. Остановились в беседке. Пока я отдыхал и выкладывал из рюкзака палаточные дуги и котелок с газом, Валера сходил в баню, то что осталось от приюта, после того как его порубили хакасские приставы. Вернувшись, он предложил в ней и переночевать, аргументируя тем, что там уже тепло, как будто кто-то недавно оттуда ушел, да и палатку после ночной росы не надо было бы сушить. В общем, я согласился. Медленно, на негнущихся ногах мы перебрались в баню. Пока грелся чай, разделись и обмылись в ледяной воде Казыра. Вода немного сняла усталость и нагнала аппетит. Что-то мы шиканули в этот вечер с ужином. Что именно готовили – не помню. Помню, что это был один из самых вкусных и разнообразных ужинов в путешествии, вдобавок мы допили остаток хреновушки и расслабились так, что продрыхли всю ночь без задних ног.
День шестой. Приют Куприяновский - Лужба.
Утром, как только забрезжил рассвет, мы выскочили из бани и отправились на съемку. Приют очень удачно расположен: русло Казыра уходит по прямой в сторону гор, которые с правой стороны освещает восходящее солнце. Набежавшие облачка создали неповторимые краски восхода и тревожное настроение.
Шестнадцать километров до станции прошли относительно легко. Правда, километра через четыре, недалеко от Рубановского приюта начал накрапывать дождик, разошедшийся ближе к тальковому месторождению. К переправе дождь прекратился, мы благополучно перевезлись на лодке, дошли до станции.
Я переобулся. Райхелевские трекинги выкинул в мусорку. Без сожаления. На этом, в принципе, наш поход и закончился. Но…
Маленький рассказик, про то, как отрываются дети на природе
Как я уже писал, на протяжении всего маршрута люди нам не встречались. После того, как мы вышли с Глухариного и до Белокуровского стана не встретили ни единой души. Идем неторопясь, дождик не располагает останавливаться, скидывать рюкзак и набирать воды для питья. Несмотря на то, что вода вокруг, и сверху, и снизу, - во рту сухо. Организм высыхает от обезвоживания, но в принципе, это незаметно.
Разговариваем. Дескать, до электрички еще три часа, надо зайти в какой-нибудь приют по дороге, отдохнуть, попить чаю, обсохнуть чуток… В общем, сделать все дела, чтобы было комфортно закончить путешествие.
Подходим к приюту. Из него выбегают какие-то девчонки старшего школьного возраста – понятно группа туристов-школьников приехала отдохнуть-развеяться, может, даже, на горы посмотреть. Девчонки скрываются за домом с сигаретами в руках. Неделя в горах без женщин… но осаживаю себя, - школьницы, - статья…
Стучусь в дверь, захожу, прошу разрешения влиться в их компанию на пару часов. Меня гостеприимно зазывают. Дети – школьники, возраст различный, значит турклуб, какой-то… Прошу кипятка. Уж в чем, а в кипятке в горах никто никогда не отказывает, своим последним поделятся, но напоят горячим чаем, или кофе. Дети рады. Достаю свою кружку, мне наливают кипятку, предлагают растворимый кофе, которому я рад, и чай в пакетиках, этим, пусть они сами травятся. Наперебой суют сгущенку, пряники, кексики, вкусняшки всякие, предлагают ухи отведать – вот-вот должна подойти. Девчонки подсаживаются к нам расспрашивают, пацаны, как и водится, - заводят их, только за косички не дергают…
Выпиваю две кружки кофе. Организм просит еще, а кипяток закончился: ртов и желающих слишком много. Есть только холодная вода, да и то остаток в ведре. Показываю фокус: достаю реактор из рюкзака, через три минуты полтора литра кипятка готово. Дети не верят своим глазам, - как электрический чайник! К ним присоединяются два руководителя – молодые пацаны, одному еще и двадцати нет, а второму максимум лет двадцать пять, не больше.
Уха созрела в общем котелке. Дети сели есть, и сразу стало тихо. По мере подъедания рыбной похлебки, из дальних углов стола потянулись стоны с просьбой о чае, а его-то и нет, мы все выпили с девчонками. Нет проблем, сделаем еще.
Я сижу ближе всех к двери. Беру котелок и ведро и иду за водой на Амзас. Первое, что бросается в глаза – красиво уложенные бутылки «Мягкова» в речку – что б, не нагревались. Бутылок много – шестнадцать и еще две – другие. Понятно, что дети скинулись на выпивку и закупили централизованно, а руководители захватили каждый для себя. Все бы ничего, да вот только детям от тринадцати до шестнадцати лет, всего двадцать голов, и приехали они сюда, всего, на две ночи… Эх времена, эх нравы…
Все намного проще, это искры от костра долетели. 
