Мои размышлялки
Добавлено: 19.02.2023 17:24
Кого ж любить?
Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней, верно, нет его.
/ А.С.Пушкин
Обсуждение религиозных вопросов на туристическом сайте не приветствуется, и это правильно - вера, как и политика, слишком чревата стычками. Тем более, темы не личны происхождением. О "дважды два" - согласие, там цифровое принуждение.
Поэтому я, по совету Пушкина, поразмышляю, исходя только из своего мнения... о двух изображениях, которые канонически называют иконами. Сочтя высокие произведение искусства окошками в сугубую повседневную реальность.
---
Здесь встреча утомлённого жизнью старца с внуком, с долгожданным... которого воспринимает словно сменщика по караулу. "Ну наконец-то, отпускаешь меня?". Новорождённый изображён в колыбельке любящих рук. Сердечная нежность, не налюбоваться.
---
А здесь уже и проблема с первых дней существования. Сама Жизнь преподносит Новенькому угощение. Прежде хлебов - событий, чашу с вином соблазнов - причастие.
Новорождённого принимают любовь и опасность. Это жизненно, такое всегда и всюду.
Антиномия определилась и неумолимо разворачивается...
"Если бы люди прежде рождения могли увидеть грядущие испытания, наверное многие со страхом повернули бы в чрево, обратно" (Бодлер, по памяти).
И в тоже время, русское - "Тормоза придумали трУсы".
Опасность... желаема?
Соблазны живого вина... дурманом - любовь, запой - делами, экстазом - творчество, идеи - черпаками, социальные взрывные деяния с их безумием и похмельем... эгоизм самых разных масштабов и оснований... пропитывают человека с первых дней, до последних.
И происходит такое с каждым, ибо человек - сгусток энергии, а жизнь - процесс её воплощения.
И приключается упоение иноверное. Если энергия не находит применения, или средств для реальной позитивной разрядки, то - всегда пожаллста, есть эрзац счастья, счастья без дел, и без терпения... алкоголь и прочие прелести, в "радость", в "упоение".
Но корыстны, как и прочие гады. Их идеал - приют канавы, петля безумия, звоны чужой сковородкой по личной голове... изорванные сердца окружающих.
Отвернуться или припасть к потенциальным соблазнам... причаститься... стать к жизни при-частным?
Младенец осознаёт рок, и не отталкивает чашу. Наш... По нашему... Победа будет за нами...
Бодлер почему-то не вспомнил о матери, которая предчувствует будущее своего малявчика. А ведь материнство - ох и драма.
Сюжет книжный, казалось бы. А вот мостик в реальность, о которой уши прожужжены, глаза промозолены...
Небесная мать. Сын сермяжный.
Скорбь, плюсом к радости.
"В компактном районе Новокузнецка, ознаменовавшем перестройку взрывом шахты Зыряновской, в глубоком тенистом логу высится деревянный храм Святого Мученика Иоанна воина. Храм вырос прямо из стен старой школы. Увенчался хороводом церковных маковок. Окружился привольным парком.
Паломничество.
В полумраке храма главная его драгоценность - "Чаша терпения". Икона трагическая содержанием.
Трагичностью - чудо-творящая.
Младенец на руках Богородицы. Она подаёт ему чашу. Фигура и лицо младенца - отторжение, неприятие и, назврыд обречённость... Первый же порыв представшего - обнять маленького, прижать к себе, утешить... изменить сюжет. Лбом к полу среди людских ног, пасть в сочувствие, в истовое извинение. И ощутить вскипающее в глубине, ответной волной, неожиданными горячими слезами - волнение... омовение... прощение... исправление.
И разве осудишь Подавшую? Ужель жизнь сама - не комната соблазнов, в которую люди родившись, попадают трезвыми.
Чаша Терпения.
Не всё ведаем. Возможно, что дети своими страданиями, дают нам взглянуть на наши же младые прегрешения... теперь и с родительским прозрением. Ошибки родовые выправляют согласной сыновней жертвой, так ветви своей уродливой, вынужденной несоразмерностью, уравновешивают кривизну древесного ствола, подравнивают крону. Растём вместе. Стерпеться бы". https://proza.ru/2019/03/31/636
Новокузнецкая икона, единственная в мире, пожалуй - на которой Святой младенец... страдает.
"Чаша терпения". Это перед её ликом отчитывают, отбирают у зелёного змия, змием пожираемых.
Место сказочное. Посещение не обременительно и обязательно.
---
Туристы при чём?
"Кого ж любить?
Кому же верить?
Кто не изменит нам один?"
Поход, это возвращение нас к нему верному, к себе истинному, в исходное состояние, перезагрузка с целью избавиться от усталости и накопившейся заразы. У костра, по над речкой... мы приходим в себя.
И многие, возвращаясь "в себя", волочат рюкзаки с привычной отравой.
Быть может зря?
Рождались-то, на белый свет-то, трезвыми.
Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней, верно, нет его.
/ А.С.Пушкин
Обсуждение религиозных вопросов на туристическом сайте не приветствуется, и это правильно - вера, как и политика, слишком чревата стычками. Тем более, темы не личны происхождением. О "дважды два" - согласие, там цифровое принуждение.
Поэтому я, по совету Пушкина, поразмышляю, исходя только из своего мнения... о двух изображениях, которые канонически называют иконами. Сочтя высокие произведение искусства окошками в сугубую повседневную реальность.
---
Здесь встреча утомлённого жизнью старца с внуком, с долгожданным... которого воспринимает словно сменщика по караулу. "Ну наконец-то, отпускаешь меня?". Новорождённый изображён в колыбельке любящих рук. Сердечная нежность, не налюбоваться.
---
А здесь уже и проблема с первых дней существования. Сама Жизнь преподносит Новенькому угощение. Прежде хлебов - событий, чашу с вином соблазнов - причастие.
Новорождённого принимают любовь и опасность. Это жизненно, такое всегда и всюду.
Антиномия определилась и неумолимо разворачивается...
"Если бы люди прежде рождения могли увидеть грядущие испытания, наверное многие со страхом повернули бы в чрево, обратно" (Бодлер, по памяти).
И в тоже время, русское - "Тормоза придумали трУсы".
Опасность... желаема?
Соблазны живого вина... дурманом - любовь, запой - делами, экстазом - творчество, идеи - черпаками, социальные взрывные деяния с их безумием и похмельем... эгоизм самых разных масштабов и оснований... пропитывают человека с первых дней, до последних.
И происходит такое с каждым, ибо человек - сгусток энергии, а жизнь - процесс её воплощения.
И приключается упоение иноверное. Если энергия не находит применения, или средств для реальной позитивной разрядки, то - всегда пожаллста, есть эрзац счастья, счастья без дел, и без терпения... алкоголь и прочие прелести, в "радость", в "упоение".
Но корыстны, как и прочие гады. Их идеал - приют канавы, петля безумия, звоны чужой сковородкой по личной голове... изорванные сердца окружающих.
Отвернуться или припасть к потенциальным соблазнам... причаститься... стать к жизни при-частным?
Младенец осознаёт рок, и не отталкивает чашу. Наш... По нашему... Победа будет за нами...
Бодлер почему-то не вспомнил о матери, которая предчувствует будущее своего малявчика. А ведь материнство - ох и драма.
Сюжет книжный, казалось бы. А вот мостик в реальность, о которой уши прожужжены, глаза промозолены...
Небесная мать. Сын сермяжный.
phpBB [media]
Скорбь, плюсом к радости.
"В компактном районе Новокузнецка, ознаменовавшем перестройку взрывом шахты Зыряновской, в глубоком тенистом логу высится деревянный храм Святого Мученика Иоанна воина. Храм вырос прямо из стен старой школы. Увенчался хороводом церковных маковок. Окружился привольным парком.
Паломничество.
В полумраке храма главная его драгоценность - "Чаша терпения". Икона трагическая содержанием.
Трагичностью - чудо-творящая.
Младенец на руках Богородицы. Она подаёт ему чашу. Фигура и лицо младенца - отторжение, неприятие и, назврыд обречённость... Первый же порыв представшего - обнять маленького, прижать к себе, утешить... изменить сюжет. Лбом к полу среди людских ног, пасть в сочувствие, в истовое извинение. И ощутить вскипающее в глубине, ответной волной, неожиданными горячими слезами - волнение... омовение... прощение... исправление.
И разве осудишь Подавшую? Ужель жизнь сама - не комната соблазнов, в которую люди родившись, попадают трезвыми.
Чаша Терпения.
Не всё ведаем. Возможно, что дети своими страданиями, дают нам взглянуть на наши же младые прегрешения... теперь и с родительским прозрением. Ошибки родовые выправляют согласной сыновней жертвой, так ветви своей уродливой, вынужденной несоразмерностью, уравновешивают кривизну древесного ствола, подравнивают крону. Растём вместе. Стерпеться бы". https://proza.ru/2019/03/31/636
Новокузнецкая икона, единственная в мире, пожалуй - на которой Святой младенец... страдает.
"Чаша терпения". Это перед её ликом отчитывают, отбирают у зелёного змия, змием пожираемых.
Место сказочное. Посещение не обременительно и обязательно.
---
Туристы при чём?
"Кого ж любить?
Кому же верить?
Кто не изменит нам один?"
Поход, это возвращение нас к нему верному, к себе истинному, в исходное состояние, перезагрузка с целью избавиться от усталости и накопившейся заразы. У костра, по над речкой... мы приходим в себя.
И многие, возвращаясь "в себя", волочат рюкзаки с привычной отравой.
Быть может зря?
Рождались-то, на белый свет-то, трезвыми.