Одно утро из моей жизни
Добавлено: 31.07.2012 0:40
Перед сомкнутыми веками, ещё плавали, тускнеющие картинки сновидений. Но сознание уже выплывало из дрёмы, потревоженное лёгким прикосновением к моему лицу. Прикосновение было почти неосязаемо, но при этом невероятно тёплым и нежным. Солнечный лучик, догадался я и невольно улыбнулся. Накануне вечером лил дождь, но несмотря на это, ночь выдалась душной и вход в палатку был закрыт лишь москитной сеткой и вот сквозь неё пробивались первые лучики восходящего солнца. Мысли лениво блуждавшие в голове, вновь погрузились в сладкую негу сна. Лишь одна мысль не давала покоя - я уже чувствовал подобное прикосновение раньше. И память услужливо извлекла из своих хранилищ картинку из далёкого детства: Да , именно также нежно, стараясь не разбудить, руки мамы сдвигали в сторону чёлку и её губы касались лба, проверяя, не поднялась ли ночью температура у заболевшего сына. И не смотря на всю воздушность этого прикосновения, я всегда просыпался, или точней на секунду выплывал из тревожного сна, но почувствовав тепло маминых рук, вновь засыпал, теперь уже спокойно и безмятежно.
Лучик внезапно пропал и я расстегнув спальник, выбрался из палатки. Мир исчез. Были лишь я, палатка и молочная бесконечность тумана. Тумана настолько плотного, что пальцы вытянутой руки, были едва различимы. Босые ноги неуверенно шагают по мокрой траве и палатка тоже исчезает в белесой тьме. Всё, теперь я центр вселенной и эта вселенная живёт лишь во мне. Вокруг тишина. И только откуда то из далека волнами доходит рокот прибоя. Мысли снова уносятся в детство, на далёкий берег Чёрного моря. Там, на увитой виноградом веранде, гостеприимно приютившего нас дома, я глядя на звёздное, южное небо, слушал такой же рокот набегающих на берег волн.
Стоп. Подумал я, возвращаясь в реальность. Какое море? Какой прибой? Ведь мы на Казыре. И это шум его могучих порогов, с трудом прорывается, через плотную вату тумана.
Вновь показалось солнце, сначала оно было едва заметно, но с каждой минутой, наливаясь силой, оно прожигало толщу тумана, уверенно раздвигая границы видимого пространства. Появилась палатка, затем соседние пихты. И тут же налетевший ветерок, как бы почувствовав что туман слабеет, разорвал его на отдельные лоскутки и подобно озорному щенку, весело погнал его в лес.
Из палатки выглянул, проснувшийся компаньон. Глядя на моё нелепо улыбающееся лицо, поинтересовался чему это я радуюсь в такую рань. Я даже не попытался ему что то объяснить, я знал что такое словами не передать. И лишь сказал в ответ:
- Счастье на самом деле существует, главное его не проспать!
Лучик внезапно пропал и я расстегнув спальник, выбрался из палатки. Мир исчез. Были лишь я, палатка и молочная бесконечность тумана. Тумана настолько плотного, что пальцы вытянутой руки, были едва различимы. Босые ноги неуверенно шагают по мокрой траве и палатка тоже исчезает в белесой тьме. Всё, теперь я центр вселенной и эта вселенная живёт лишь во мне. Вокруг тишина. И только откуда то из далека волнами доходит рокот прибоя. Мысли снова уносятся в детство, на далёкий берег Чёрного моря. Там, на увитой виноградом веранде, гостеприимно приютившего нас дома, я глядя на звёздное, южное небо, слушал такой же рокот набегающих на берег волн.
Стоп. Подумал я, возвращаясь в реальность. Какое море? Какой прибой? Ведь мы на Казыре. И это шум его могучих порогов, с трудом прорывается, через плотную вату тумана.
Вновь показалось солнце, сначала оно было едва заметно, но с каждой минутой, наливаясь силой, оно прожигало толщу тумана, уверенно раздвигая границы видимого пространства. Появилась палатка, затем соседние пихты. И тут же налетевший ветерок, как бы почувствовав что туман слабеет, разорвал его на отдельные лоскутки и подобно озорному щенку, весело погнал его в лес.
Из палатки выглянул, проснувшийся компаньон. Глядя на моё нелепо улыбающееся лицо, поинтересовался чему это я радуюсь в такую рань. Я даже не попытался ему что то объяснить, я знал что такое словами не передать. И лишь сказал в ответ:
- Счастье на самом деле существует, главное его не проспать!