... про горы тоже есть ...

Поднебесные Зубья (и не только) в стихах, песнях, рисунках собственного производства
Ответить
фриц
Ёжик
Reactions:
Сообщения: 236
Зарегистрирован: 06.05.2012 13:08
Откуда: Новокузнецк

... про горы тоже есть ...

Сообщение фриц » 29.05.2012 22:33

РАССВЕТ НОВОГО ДНЯ

(жанр - постапокалипсис + альтернативная история, что-то типа притчи)

Ярко-красное солнце коснулось своим раскалённым краем невысоких тёмно-зелёных изгибов близких отрогов предгорья древних, неприступных хребтов.
В быстро темнеющем небе, без единого намёка на какую-либо облачность, на огромной высоте парил орёл, ловя своими сильными крыльями восходящие потоки нагретой горячим летним солнцем поверхности земли и высматривая на ней подходящую цель для молниеносной атаки в пикирующем полёте.
Заканчивался очередной день месяца июля, две тысячи двенадцатого года.
Изумрудная зелень плодородной предгорной долины медленно погружалась в вечерний усталый полусумрак, предвещая своим теплокровным обитателям близкие часы отдыха, борьбы за жизнь и поиска добычи. Кому что.

За границей леса, на общирном альпийском лугу плоскогорья раскинулась большая кошара, обнесённая по периметру забором из длинных корявых жердин, обложенная понизу невысокой стенкой из обломков скальных пород и сейчас заполненная до краёв слабо колышущимися волнами овечьих спин.
Невдалеке от неё стоит хижина чабанов, возле которой чадит слабый костерок на кизяке и греет воду в большом медном чайнике на треноге.

У костра сидят двое. Смуглый старик с грязно-седой спутанной бородищей до живота, в сильно поношеной овечьей долгополой безрукавке и пятнистых, зелёно-коричневых штанах с множеством карманов и белый пацанёнок лет шести с выгоревшими до белизны на щедром горном солнце русыми вихрами давно не чёсанных волос и в таком же, явно великоватом, пятнистом костюме, ушитых неумелой рукой суровыми нитками "через край" штанах и куртке.
Чуть дальше от костра, со стороны далёкой, низкой кромки леса, на невысоком холме равнины несут свою службу три здоровенные лохматые собаки с обрезанными под корень ушами, чутко присматриваясь, принюхиваясь и прислушиваясь к окружающему их, кошару и людей миру. Они хорошо знают своих вековых противников, таких же крупных, сильных и бесстрашных горных волков. Они низачто и ни при каких обстоятельствах не прозевают момент, когда прийдёт время выполнить свою генетическую обязанность рода и, либо победить, либо погибнуть в яростной скоротечной схватке, защищая глупых овец и своих вожаков - людей.

Вода в чайнике нехотя закипала при пониженном давлении горного воздуха. Крышка весело запрыгала на узкой горловине наполняя воздух звонким стокато.
Старик снял его с прокопчёной годами и дымом треноги, поднял крышку, закинул несколько высушенных корешков и зелёных листьев, поставил томится около огня, который тут же торопливо лизнул медные бока языками жаркого пламени.

- Сейчас будем чай пить.
- Деда. А когда утечёт наша река?
- Бача. Даже тогда, когда ты станешь таким же мудрым и уважаемым как я, эта река будет всё так же течь в большое море.
- Деда. А сколько тебе лет?
- Много, бача. Много. С тех пор как я зарезал своего первого барана утекла сотня рек и улетела сотня ветров.
- А ты сказал что река не утечёт ещё очень долго.
- Ты потом поймёшь смысл моих слов. Пей чай, он вернёт тебе силы для нового дня.

Мальчик принял в свои худые маленькие ладошки деревянную пиалу с пахучим горячим настоем из почерневших от времени и тяжёлой работы, широких и мозолистых рук старика. Сдул пар. Обжигаясь и морщась начал прихлёбывать кипяток маленькими глотками, вслушиваясь как горечь напитка проваливается в его пищевод. Ему сразу стало жарко, лоб покрыла испарина а язык потерял свою чувствительность.

- Деда. Расскажи про старый мир и великую войну.
- Я рассказывал тебе эту легенду уже сто раз. Ты должен уже знать её наизусть.
- Ну пожалуста, деда.
- Что с тобой поделаещь, расскажу ещё раз, но последний.

Мальчик быстро и радостно закивал головёнкой устраиваясь поудобнее на подстилке из сухой травы.
Старик подбросил в затухающий костёр кизяка, сложил натруженные кисти на коленях, закрыл глаза. По его лицу промелькнула тень, как будто грозовая туча застила яркое солнце в жаркий полдень. Он глубоко вздохнул и как то весь сразу расслабился, оплыл к земле.

Когда старик открыл глаза и начал свою повесть, голос его был твёрже камня и глубже моря.


- Было это в те времена, когда мой дед был таким же несмышлённым бача, как и ты сейчас а мой прадед был гордым и яростным воином.
Люди земли тех эпох не ценили жизнь. Ни свою ни чужую.
Они часто и по долгу воевали друг с другом и с другими народами.
Они убивали себе подобных из-за еды и красивых вещей, за право властвовать и повелевать, по приказу вождей-повелителей и по воле древних пророков, дошедших до них в святых писаниях. Лились широкие реки крови а женщины не успевали рожать новых воинов.
Мой род долго дрался с твоим, бача. Мы были злейшими врагами и никогда не щадили друг друга, да никто из нас и не просил пощады. Огнём и железом мы выясняли вековой спор - Повелевать или Преклоняться.
И так было по всему миру и многие века подряд.
Но был на земле один народ, который хотел несомненной власти над всем остальным миром. Они считали себя лучшими людьми, а всех остальных - большим стадом глупых баранов. Во все времена ими руководили подлые и трусливые вожди.
Свои удары они наносили "в ночной тиши" и зачастую "чужим оружием", нередко сталкивая между собой вчерашних кунаков. И за это все их люто ненавидели но ещё сильнее их боялись.
Земля их была огромна и лежала она на другой стороне планеты за великим океаном, что не мешало им протягивать свои грязные руки до самых отдалённых, захудалых и затерянных в пустошах родов.
Но вот наступил год, когда твой народ, бача, вырастил лучших воинов из сильнейших мужчин, накопил огромное колличество огня и железа, окончательно победил и подчинил всех соседних инородцев, в том числе и нас. Твой народ, бача, замахнулся на заокеанского шакала, решив раздавить голову змеи в её же гнезде, положив тем самым начало конца мировым войнам и поголовному истреблению людей людьми.
Но враг оказался хитрее и лучше вооружонным.
Они изобрели доселе невиданное и невидимое средство победы в последней войне.
Это была огромная железная птица. Она парила над землёй на такой высоте, где нечем было дышать а небо было чернее самой тёмной ночи. Она управлялась небольшим отрядом воинов, но сила её была сто раз по сто велика и небыло средств для свержения её на землю.
Эта птица, пролетая над большими городами людей, испускала невидимые волны-стрелы которые назывались гипергипнозом и все, кто оказывался в зоне их поражения навсегда теряли рассудок и становились параноидальными шизофрениками с маниакальными наклонностями к убийству соседей. Они, бача, стали убивать всех, кто попадал в поле их зрения. Представь себе картину, где сотни миллионов людей в одночасье бросились друг на друга с одной лишь мыслью и целью - убить ближнего.
Все великие города твоего народа полностью обезлюдели за считанные дни, сплошь заваленные трупами мужей, жён, детей и стариков.
Но белые воины оказались не такими беззащитными, какими их представляли вожди противника. Уже давно, на океанском дне, недалеко от земель их врага, лежало могучее сердце готовое в любой момент зажечь маленькое солнце горячей мести погибшего народа.
И нашлись люди, которые смогли это сделать в нужный момент.
И поднялся океан до облаков, и понеслась гигантская волна со скоростью безумного урагана, и обрушила всю свою яростную мощь на их земли и стёрла с её спины города без числа и пощады.
Говорят что, высоко в горах, на противоположном от главного удара берегу, могли сохранится и выжить разрозненные племена, как мы здесь.


Старик оторвал немигающий воспалённый взор от бордовой тлеющей пыли прогоревшего топлива, посмотрел на свои колени, на которых покоилась головка уже давно и крепко спящего мальчика, тяжело и протяжно вздохнул, и тихо произнёс:

- Спи, бача. Крепко спи. Набирайся сил и мудрости. Может быть ты вырастишь могучим белым воином-вождём как твои предки, соберёшь остатки гордых джигитов, построишь большой корабль и переплывёшь великий океан. Для того, чтобы завершить дело своего народа, испить чашу мести сполна, положить множественные жертвы на алтарь памяти своей крови.
Может быть. А пока спи. Я не дам погаснуть угольку жизни в твоей душе.

Где-то, далеко внизу, раздался протяжно-призывный волчий вой. Ему ответил второй, немного в стороне от первого и сразу третий, глубже в лесу и немного дальше первых двух. Ночные убийцы вышли на охоту.

Волкодавы моментально вскочили со своих лёжек, замерли на несколько коротких мгновений словно совещаясь и в полной тишине лёгкой рысью кинулись в низ с холма, в сторону леса, на бегу расходясь в стороны, беря кошару в широкое полукольцо.

На лице старика не дрогнул ни один мускул. Он осторожно снял голову мальчишки со своих колен, положил на траву. Затем снял свою овечью безрукавку и заботливо накрыл её худое тельце. Медленно разогнувшись, он расправил широкие плечи и выгнул спину. В его правой руке оказался массивный дубовый пастуший посох с остро заточенным железным крюком-багром на толстом его конце. Выйдя вперёд, и встав между мальчиком и лесом от глухо произнёс:

- Старый Исрапил никогда не уклонялся от схватки.


А на равнинном востоке медленно светлела кромка далёкого низкого горизонта, обещая этому истерзанному миру очередной ясный день новой эпохи.

Ответить

Вернуться в «Самопал или "...что вижу, то пою..." (творчество)»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 3 гостя