Пик Ленина

[IgorF]

Увидеть Памир и не умереть. Специальный репортаж
газета "Кузбасс" №173(24893) от 19 сентября 2009 года

Остановись, мгновение!
– У вас есть фотоаппарат? Пожалуйста, щелкните меня! – Нелепее просьбы этому мужчине вряд ли приходилось слышать.
– Ну, давайте фотик, щелкну, – пробурчал он.
– Не на мой, у меня его нет, на ваш. Вы мне потом любезно снимки пришлете по электронке, –затараторила я.


http://gallery.kmr.ru/main.php?g2_itemI ... ewsIndex=2

В городе, на улице такая просьба хоть и с натяжкой, но все-таки была бы уместна. На высоте 7134 метров над уровнем моря, когда ветер пронизывает насквозь, когда температура явно за минус тридцать, сама мысль снять варежку, расстегнуть куртку и достать фотоаппарат кажется невозможной. А проделать все это ради другого человека, абсолютно незнакомого, – просто глупость.
Наверное, я не оставила парню выбора, и он щелкнул затвором дважды. Мое нахальство объяснимо: это был единственный шанс запечатлеться на вершине пика Ленина. Кругом одни иностранцы: турки и немцы. Они по-русски ни гу-гу, я тоже их не понимаю. Единственным соотечественником с фотоаппаратом оказался Геннадий, москвич. Он откровенно морщился, когда я в десятый раз повторила ему адрес электронной почты. Сомнений, что не вышлет, не осталось.
Выслал, представляете! Так что теперь у меня есть доказательство, что я стояла на пике Ленина – второй по высоте вершине бывшего СССР.

Хотите высоты? Будет вам
Идея организовать экспедицию на Ленина пришла спонтанно ровно год назад. Мы с приятелем обсуждали, где уже побывали и куда хочется. На высоту! Да, высота в нашем туристско-альпинистском мире считается мерилом профессионализма. Ударили по рукам. Позже узнали, в какую сумму это может вылиться, и скисли. Не потянем. Минимум 70 тысяч рублей на одного, если сдаться на милость турфирм. Но тут неожиданно нашу затею поддержал Командир, Игорь Ильин, руководитель клуба любителей экстрима. Я с ним хожу в горы с детства. У него уже есть «в багаже» два семитысячника – Хан-Тенгри и пик Победы. Но последние годы он увлекся белыми пятнами Алтая: недалеко, недорого и весьма интересно.
– Хотите высоты? Отлично! – сказал Командир. – Буду собирать команду.
Ехать с Командиром – это значит, что все организационные вопросы он берет на себя. Сводит к минимуму затраты. Наша же задача одна: готовиться.
Своя «метода»
– Угадай, в чем я сейчас хожу по кухне? – это меня в аське спросил как-то тот самый приятель. – В горных ботинках. Я их специально купил под Ленина. Надо же разнашивать, вот теперь и разгуливаю дома.
Горные ботинки – это пластиковая обувь, крепко фиксирующая голеностоп и чем-то похожая на горнолыжную. Ходить в ней по квартире – мука. Приятель делал это каждый вечер после работы в течение года.
Я же весь год совершала «подвиги» в спортзале: заставляла себя бегать и выжимать гантели. Перспектива «сдохнуть» на высоте – не подняться, не выдержать нагрузки – гнала в спортзал сильнее любого тренера.
– За три месяца до высоты ни грамма спиртного и каждое утро по четыре километра пробежки. – Такие рамки себе поставил еще один член нашей команды, Стас Красулин. Мы уже потом наслушались от других восходителей про чужие «методы»: кто-то килограммами ел таблетки, кто-то накачивался глюкозой, кто-то отказался от мяса…
Черный юмор
– Наверху на тропе лежит женщина в красных ботинках, – это с нами взахлеб делятся историями красноярцы. Мы уже в базовом лагере, ужинаем на высоте 4200 метров над уровнем моря и ловим каждое слово «бывалых». – Она погибла несколько лет назад. Никто не знает, кто она, откуда? Так вот, пойдете наверх – оторвите от нее пальчик или хотя бы ноготок, чтобы генетическую экспертизу провести. Чтобы знать, кому сообщить о трупе, выяснить, кто платить будет за спуск тела в долину… А то не по-людски: лежит женщина в снегах, и никому дела нет.
Мы в шоке. И верится, и не верится. В снегах, замерзнув, тело действительно может пролежать очень долго практически без изменений: будто только что прикрыл человек глаза и уснул.
Наврали, злодеи, нет мертвой альпинистки. Но эти красные ботинки мерещились мне за каждым взлетом на тропе, особенно когда лучи солнца играли со снегом.
Вообще в горах смешное и трагическое спаяны так плотно, что посторонний человек может ужаснуться. В 1991 году на пике Ленина лавиной снесло палаточный лагерь. Погибло больше 40 человек. Тогда тела найти не удалось. Теперь они начали вытаивать. Видимо, здесь и кроются корни легенды об альпинистке в красных ботинках.

Французская добыча
Завтра наверх, а у нас нет еды и части снаряжения. Оказывается, в дороге открылась дверца «уазика», и груз выпал. Пополнить запасы сложно, слишком далеко мы от цивилизации: если покупать, то втридорога в турфирмах. К примеру, пакетик чая стоит сто рублей.
Наш товарищ Андрей Колмогоров вызвался съездить найти пропажу. Уже ночь, а его все нет. Может, «уазик» сломался? Местные напали? Бензин кончился? Сидим-гадаем в расстроенных чувствах. Тут наконец-то послышался шум мотора.
– С добычей? Нашел? – бросаемся к машине.
– Нашел! С добычей! – гордо ответствует Андрей и распахивает двери «таблетки»: – Беатрис, выходи!
Из «уазика» вылезает чернявая девушка в беретике. С первого взгляда понятно, что француженка.
– Я ее в деревне подобрал, – рассказывает герой дня, – стоит у прилавка в магазине, тычет пальцем вверх и бормочет: «Ленин, Ленин». Продавец меня как увидел, взмолился: «Забери ее, она тут уже три часа покупателей распугивает». Ну, я и забрал. Она не сумасшедшая, она из французского журнала, путешествует по России уже 8 месяцев. Вот добралась до Киргизии…
По-русски Беатрис не знала ни слова, но международный язык застолья выучила на «отлично»: водку пила, как своя, родная, и даже холодной лапшой не гнушалась закусывать. Утром она щелкнула нас на свой «кэнон», и больше мы ее не видели. Неисповедимы журналистские пути…
Гони монету — монеты нету
А мы вверх, в первый лагерь. Весь скарб в рюкзаках, спина под их тяжестью гнется к земле.
– Ребята, а вы не сильно нагрузились? Там такие траверсы, ой-ей-ей, свалитесь, – «каркает» какой-то встречный мужик.
Навернуться, и правда, миллион шансов. Крутой склон будто надрезан ниткой тропы. Чуть потеряешь равновесие, споткнешься и... Что там за «и» – лучше не думать. Пути-то всего километров 12, но потратить на них надо целый день. Стали попадаться верховые. Нас еще в лагере спросили: «Вам нужны будут лошади груз везти?» Мы гордо ответили: «Нет, сами потащим, акклиматизироваться будем». Лично я теперь каждую лошадь провожаю тоскливым взглядом. А погонщики будто издеваются: «Помочь? 50 долларов. И рюкзак, и тебя заберем». Да нет долларов, я и не предполагала, что в горах деньги нужны. Ради интереса торгуюсь. Только когда до базового лагеря осталась треть пути, цены стали падать. Теперь меня с грузом согласны везти и за 5 зеленых. Где бы их взять?!
Ледник пестрит яркими спинами палаток. Это не просто базовый лагерь — целый город с улицами, кварталами. И наша база — на самой окраине. Добравшись, падаю на камни в изнеможении.
Признаки цивилизации пока еще есть. Столовая, баня, туалет — все это в наличии. Даже пиво можно купить в юрте-магазине: бутылка – 3 евро.
На кухне кашеварит парень-узбек по имени Абдулл. В прошлом году он приехал на пик Ленина в качестве спортсмена. Снял любительский фильм о восхождении, на радостях показал его родным. Батя был в таком шоке, что запретил сыну даже заикаться об альпинизме. Нынче Абдулл здесь в роли повара: все же ледник поближе к вершине, чем родной дом.

География тропы
В столовой мы только ужинаем, на обедах-завтраках решили сэкономить. С утра хлебаем горячий чай – и в путь до второго лагеря на высоту 5300 метров.
– Ну, зачем тебе обвязка, карабины? – ко мне подходит сосед по лагерю иркутянин Алексей. – Мне вот товарищи сказали: «Для восхождения не нужно ничего, кроме лыжных палочек».
– И веревка не нужна? – изумляюсь я.
– Не-а.
– Добрые товарищи. А ты читал статистику смертных случаев на Ленина? Каждый второй погибший либо в трещину свалился, потому что шел без связки, либо лавиной был накрыт.
– Да ерунда все это. Гляди под ноги – и нормалёк.
Оговорюсь: с парнем из Иркутска ничего, к счастью, не случилось, но вот за три дня до этого «улетели» в трещину москвичи. Один насмерть, второй калека. После этой трагедии, как говорят гиды, народ стал умнее, на ледник без веревок мало кто решался идти.
…Всего только пять утра, а поток людей наверх нескончаем. Вся тропа в черных точках силуэтов, будто муравьи на дорожке. Вливаемся в общий строй.
– Привет! Вы откуда?
Из Магнитогорска. Из Питера. Из Нью-Йорка. Из Стамбула. Запросто можно изучать географию земного шара. Знакомства — не дань вежливости, а шанс заручиться поддержкой других восходителей.
Солнце жарит, ты будто овощ на сковородке. Лучи, отражаясь от снега, обжигают. Лица у всех, словно белилами, замазаны густым слоем крема от загара. Носы спрятаны под конфетными фантиками, глаза под стеклами очков. Выглядим, прямо скажем, малопривлекательно.
– Да стойте вы, темп слишком быстрый, – кричит Алексей, наш нижний товарищ по связке. Если идешь на одной веревке, приходится подстраиваться под самого медленного. Отдыхаем через каждые полчаса.
– Привет. Вы откуда? – спрашиваю очередных встречных.
– Мы гастарбайтеры из Казахстана, – хохочут два высоких загорелых парня. – Гидами тут работаем, грузы таскаем.
– И много таскать приходится?
– Ну, килограмм двадцать, больше не берем.
– А расценки какие?
– 7 евро за килограмм до второго лагеря, до третьего уже 14 евро, до вершины 21. Но клиенты тут богатые бывают, для них это нормальные цены.
В общем, в горы человека по-прежнему не занесет ни лифт, ни вертолет, как пел Юрий Визбор. Но рюкзак теперь можно переложить на плечи носильщику, главное – отсчитывай купюры.
Туда-сюда-обратно
Ни одного свободного пятачка. На 5300 все занято. Приткнуться можно разве что возле трещины. Вроде маленькая, узкая, вроде безопасно – я скидываю рюкзак. Поставить палатку, натопить снег – вот две простейшие задачи. Но сколько они отнимают сил и времени! Наклониться, поднять колышек — сделать это очень-очень сложно. Резкий набор высоты странно влияет на состояние человека. Ты словно спросонья, все движения заторможенные.
– Есть будем или пить?
Мальчишки в голос:
– Пить!
Одна мысль о еде вызывает отвращение. 5 часов подряд топим снег. И пьем-пьем-пьем. Все разговоры только о самочувствии. Причем состояние здоровья соседей тоже нам хорошо известно. Справа у мужика болит зуб, слева у кого-то — ноги, сзади – голова трещит у девушки. Разноголосица помимо воли врывается в твой мозг: горное общежитие не оставляет тайн.
Поднялся во второй лагерь, переночевал, спустился. Поднялся в третий — ночевка и снова вниз. И так не раз и не два. Минимум пару недель надо привыкать к разреженному воздуху, высоте, давлению. Челночить туда-обратно, пока организм не акклиматизируется.
На моих глазах корейская экспедиция закончилась крахом. Большинство ребят из команды не нашли сил на восхождение, а командир, поднявшись во второй лагерь, почувствовал себя героем. В пять часов вечера он рванул на вершину. В итоге ночь провел где-то на тропе при температуре минус сорок. Я увидела его уже почти под вершиной. Он шел, как пьяный, сзади кто-то, видимо, гид, тыкал ему в спину ледорубом и грозно кричал: «Степ, степ! Гоу, гоу!» Понятно было, что сопровождающие дико злятся на этого человека.
Второй раз наткнулась я на корейца спустя несколько часов. От места нашей последней встречи он и провожатый отошли не больше чем на километр. Теперь кореец лежал на камнях, не в силах сделать ни шагу. Ему вкалывали наркотики. И, как потом рассказывали очевидцы, вечером пришлось организовывать настоящие спасработы, чтобы спустить пострадавшего. Видела я его и еще раз в первом лагере. Корейца грузили в вертолет, у него были сильно обморожены руки, ноги и лицо. Хорошо хоть жив остался, но это только благодаря помощи посторонних людей.

Высокогорная балерина
Второй раз поднимаемся в лагерь на 5800. Идти значительно легче. Парни не торопятся, часто перекуривают. А я разгадала секрет: главное — не останавливаться, лучше тихо двигаться. Видели, как балерины семенят ножками быстро-быстро и мелко-мелко? Я точно так же, только медленно-медленно. Длина шага сантиметров 15, не больше. Догоняю пару англичан, мужчина приветливо машет рукой: «Хэллоу, вери стронг рашен гёл!» Прошу взять меня в их связку: впереди трещины, идти одной страшно. «О´кей!». Экипировка иностранцев поражает: все новенькое, альпинистское железо блестит. Из рюкзака у обоих торчат трубочки: захотел попить – не нужно останавливаться, снимать рюкзак, трубочку в рот и тяни витаминный напиток.
Пара часов отдыха в палатке во втором лагере. Отдых – это громко сказано. Надо накипятить воды, перепаковать рюкзак: выше ни веревка, ни карабины не нужны, только сила воли.
Опять идем вверх. После обеда снег раскис, не идем – плывем в каше. Мысли только об одном: сколько еще шагов сможешь сделать, до какой точки дойти. Впереди маячат фигуры Алексея Новака и Андрея Кирюхина. «Господи, хоть бы они остановились на этой перемычке, не рванули еще набирать высоту», – шепчу себе под нос. Уже потом вторая наша двойка, что была еще ниже, Андрей Колмогоров и Стас Красулин, рассказали, как они шептали похожие мольбы.

Макушка вождя
Мощь пика Ленина потрясает воображение. Все, что мы видели на Алтае, теперь кажется игрушечным. Масштабы несопоставимы. Гигантский Ленин подавляет и угрожает. Не зря первую по высоте вершину на Памире назвали пиком Коммунизма, а вторую – пиком Ленина. Политика и под облаками имела значение. Теперь это культовая вершина для иностранцев. Постоять на макушке вождя — своего рода шик. Спрашиваю у попутчиков: «Ху из Ленин?» Все без запинки отвечают: «Хи из грейт мэн!»
По местным меркам погода стоит шикарная: температура около минус 15, ветер, но ясно. На километр выше будет где-то около – 25, ближе к вершине за -30. Бывали сезоны, когда природа вообще не давала шансов альпинистам, когда в августе никто не делал ни одного восхождения.
Успеть вернуться
– Я пойду вниз. Мое сердце мне дороже вершины! – Стас Красулин наконец принял решение.
Что-то у него покалывает в груди. Самое правильное на высоте – прислушиваться к своему организму: чуть где сбой, лучше перестраховаться. Любая болячка здесь развивается с катастрофической быстротой. Даже легкое покашливание чревато воспалением легких, следом – отек, и шансов на спасение ноль. Один мой товарищ как-то сказал: «Знаешь, самое гадкое, что ты можешь сделать в горах, – это сломать ногу. Ведь товарищам придется бросать все и тащить тебя вниз».
– Я возвращаюсь, я замерз! – Андрей Кирюхин повернул уже на финишной прямой. Когда мы вышли из последнего лагеря на штурм вершины.
Дольше всех продержался Алексей Новак. Прошел вертикальную стену, оставался лишь небольшой набор высоты и несколько часов монотонного труда. Но окоченели ноги, ботинки подвели.
– Держи рацию, связь каждый час, – и Алексей похлопал меня по плечу.

Бычки на веревочке
Я осталась одна. Без поддержки своих. На тропе были люди, но чужие. В случае беды они могут оказать помощь, а могут и пройти мимо. Как повезет.
«Топ-топ, топает малыш», – строками песенки пытаюсь отвлечься, не задумываться о количестве шагов, о необходимости продышаться. Ощущение, будто вынырнул из воды после длительного погружения, а воздуха не хватает. Хватаешь ртом, а поймать не можешь.
Появился встречный поток. Это гиды спускают клиентов, не рассчитавших своих сил. Спускают на веревках, чтобы контролировать их движение. Вот ведут обмороженного корейца: «Гоу-гоу, степ-степ». Вот девушку в желтой куртке, мужчину в зеленых ботинках. Третьего, пятого, седьмого... «Бычки на веревочке» – грубо так говорить об обессиленных, но мне не до вежливости. У меня начинается паника: «А кто меня поведет, если упаду?»

Весь мир на ладони...
– Командир, я поворачиваю, – сеанс очередной связи по рации. – Устала, вершина рядом, но последний взлет мне не одолеть.
– Удовольствие получила? Довольна? – с нажимом переспрашивает Игорь Ильин. – Тогда дуй вниз.
Даю «отбой» и тут же начинаю жалеть о сказанном. «Нет, все-таки еще с десяток шагов сделаю. Вон до того камня все-таки дойду. Пока полого – потихоньку можно плестись, – так я уговариваю сама себя на небольшие рывки. — Люди впереди кучкуются. Наверное, – это вершина».
И точно. Вершина. Православный крест, тур и мемориальная доска павшим десантникам. Распластываюсь на камнях. Голова пустая, гудит, как барабан. Положено ведь радоваться, а что-то никак.
– Игорь, я не пошла вниз, я на вершине! – хриплю в рацию.
– Хорошо-хорошо, отдыхай и начинай спуск. Рацию не выключай. Я все время тебя буду слушать.
Надо бы полюбоваться открывшимся видом, все-таки крыша мира! Озираюсь окрест: вид, как и везде на Памире: снежные вершины, чуть ниже облака — никаких особых чудес, то же самое можно увидеть и километром ниже. Иностранцы поблизости фотографируются, и тут мне так досадно становится за проявленную слабость, за то, что не взяла видеокамеру у повернувшего назад Алексея. Кидаюсь к одним, другим — языковая пропасть.
– Там внизу идет парень-москвич, его попросите, – сжалился надо мной какой-то мужчина.
Покой нам только снится
Качусь вниз. В 14.00 с вершины связывалась с Командиром, а в 16.00 я уже в палатке в третьем лагере. Наконец-то накатила первая волна счастья: больше не надо ползти вверх, с этой минуты только вниз. Большая работа закончена, я отпахалась! Однако стаскивать ботинки рано, Игорь дал команду снимать лагерь и идти к нему навстречу. Он хочет завтра попытаться штурмовать вершину.
Поставить палатку на высоте – нелегкое занятие, а убрать и подавно. За два дня тряпка покрылась слоем льда, который сил нет отскребать. Так и пакуем вместе с комками снега, сосульками. Холодно. Взмокшая спина на ветру совсем остыла, и теперь даже движение не согревает. Ползу до Командира.
– Ну, мать, ты молодец! – он помогает снять кошки, дает напиться. Говорит что-то еще, но я почти не слышу, оглушенная второй волной счастья: на сегодня это все! Можно больше не двигаться.
Сколько суток я не ела? Не образно, а в прямом смысле слова. Двое-трое? Организм мечтал пополнить силы, а желудок сопротивлялся, выдавая спазмы всякий раз, стоило втянуть запах колбасы или быстрорастворимого супа. Вначале голод ощущался физически, теперь все притупилось: не ела – да и не хочется.
Игорь утром уходит наверх. Тоже в одиночку. Группа поддержки в составе Алексея Новака и Андрея Кирюхина остается ждать его во втором лагере на 5300. Случись что, долго им придется подниматься до Командира... А мы бежим вниз. Вереницы людей тянутся навстречу. Говорят, каждый год мечтают взойти на пик Ленина сотни альпинистов, получается лишь у 10 процентов. Каждый год гора забирает свою дань: 2-3 смерти. И это немного, это норма, считают гиды.
Пощекотать тщеславие
– Скюшай, девочка! Вкусно! – какой-то иностранец сует мне в руку шоколадку. Неужели я так плохо выгляжу, что посторонним хочется меня подкормить? Нет, все прозаичнее: немцы снимают лагерь, им неохота тащить вниз продукты, вот и раздают направо-налево. Пьем чай с немецким лакомством в нашей палатке во втором лагере. Андрей с Лешей маются от безделья. Им еще сутки ждать Командира. А мы мчимся ниже.
– Поздравляю вас с горой! Это здорово! – незнакомые мужчины останавливаются и трясут мне руки. Откуда узнали, что именно я взошла, а не мои товарищи по связке, ведь идем же втроем? Потом понимаю: впереди идущий Александр Советов тихо сообщает всем: «Вон та девушка побывала на вершине!»
Краснея не от солнца, от гордости, буквально лечу вниз. В первом лагере нас ждут! Издалека видно: все выстроились перед кухней. Урра! Молодцы! Абдулл приготовил нежную яишенку – ничего вкуснее не едала. А какое изумительное пиво вручили мне ребята, едва я сбросила рюкзак!.. Теперь можно снять ботинки, закинуть подальше кошки и с умным видом смаковать подробности восхождения. Сегодня мой день!
Завтра будет день Командира. Он спустится с горы после удачного штурма вершины. Его слова нас даже не рассмешат: «Мне было так худо, как в первый день в армии».
Вот и думай после этого: зачем люди идут в горы?..

Светлана Антимонова
газета "Кузбасс" №173(24893) от 19 сентября 2009 года

[serega]

Впечатляет, здорово написано. По фоткам дядьки asovetovа не скажешь что всё так не просто...

[KemDeveloper]

хех, как минимум двое кемеровчан засветились:)

чуть позже
дочитал до конца, ёжик тоже засветился

[asovetov]

Впечатляет, здорово написано. По фоткам дядьки asovetovа не скажешь что всё так не просто...

Светлана тележурналистка. Много лет пишет и может это делать красиво.
У меня её очерк есть, как она УАЗ 10 дней рулила пока туда и обратно ехали. Тоже оч. интересно.
А про фотки я уже писал, что большая часть несколько сот внизу снимается, выше 6000 с десятка два, а ещё выше и того меньше.

[serega]

А про фотки я уже писал, что большая часть несколько сот внизу снимается, выше 6000 с десятка два, а ещё выше и того меньше.

Даже по тем что есть, кажеся что всё элементарно - топай себе по тропинке и ты наверху... Я уж чуть глупые вопросы не стал задавать

[Shurik]

Увидеть Памир и не умереть. Специальный репортаж
газета "Кузбасс" №173(24893) от 19 сентября 2009 года

Так что теперь у меня есть доказательство, что я стояла на пике Ленина – второй по высоте вершине бывшего СССР.

Не второй по высоте, а третьей, аднака.
1 Коммунизма
2 Победы
3 Ленина
4 Корженевской

Так, точности ради...

[asovetov]

Даже по тем что есть, кажеся что всё элементарно - топай себе по тропинке и ты наверху... Я уж чуть глупые вопросы не стал задавать

Да оно примерно так и есть топай себе по тропинке и ты на верху. Технических сложностей практически нет. Страховка на всякий пожарный от закрытых трещин в леднике. Он живет, движется, изменяется.
Только вот топать нелегко. На каждый шаг пару вдохов выдохов.

[Aldar Hasa]

Походу asovetov опять пойдет?
Возьми меня с собой!
Как это сильно пнет по карману?

[asovetov]

Походу asovetov опять пойдет?
Возьми меня с собой!
Как это сильно пнет по карману?

С удовольствием бы с тобой пошёл.
Но я в январе иду в Каракумы, это нужна туркменская виза. Поход тебе будет по силам, но с визой не знаю.Приглашение если мы себе сделаем, то и тебе тоже смогу. Но визу надо лично же получать в Москве? Не будешь же прилететь 2 раза в Москву. Кармана не хватит. Ну и загран паспорт нужен.

А летом я собираюсь участником идти, но в очень сложный поход. Туда тебе низя.

[Aldar Hasa]

Не!
Это ни сегодня и не завтра.
А когда пойдешь. Надумаешь же все равно когда нибудь. Может через год, может два или пять.
В Каракумы я не хочу.

[asovetov]

Не!
Это ни сегодня и не завтра.
А когда пойдешь. Надумаешь же все равно когда нибудь. Может через год, может два или пять.
В Каракумы я не хочу.

Aldar Hasa! Падай на хвост лучше Медведу.
У меня сейчас пруха - вторая молодость, если денег хватит ,
В планах на ближайшие 3 года серьёзные, спортивные походы.
Туда только со справками....

А от Каракумов я ожидаю очень много нового интересного и не обычного.

[Aldar Hasa]

Ну ладно, тогда один пойду!
У меня тоже планы..: через год пожалуй.
На следующий год тоже есть план, но пока рано об этом, а то сорвется вдруг.
А почто в Каракумы не в начале июля? Было бы прикольнее.

[asovetov]

Ну ладно, тогда один пойду!
У меня тоже планы..: через год пожалуй.
На следующий год тоже есть план, но пока рано об этом, а то сорвется вдруг.
А почто в Каракумы не в начале июля? Было бы прикольнее.

Я хочу 2 раза в году сходить в походы. За счет новогодних каникул один поход. А Каракумы это серьёзно и опасно. Пустыня всё таки. Воду с собой надо нести. в январе это 2.5 литра в суткм, запас на 4 дня (идти рт воды до воды). Летом 2,5 литра мало, а потом в январе хоть и +20 днём, но всякая гадость ещё спит. Не люблю я её, и даже видеть не хочу.

Но самая большая сложность не в этом, а в получении вмзы. Мы уже дошли до их министества туризма и спорта, результата пока нет. Занимаемся этим делом с января 8-((

[Aldar Hasa]

Туркменбаши боится что вы останетесь там нелегально, увидев, как богато они там живут?